Листок посреди моря. Как живут современные киприоты
Шрифт:
– Выиграет-то она выиграет, только всухую – 2:0.
– Нет, 2:1!
– Нет, 2:0!
– На что спорим?
И опять болельщики разделяются на лагеря. А с окончанием матча кто-то заказывает лишнюю бутылку пива. Замечу, что даже молодежные компании в кафине крепкого спиртного не пьют, только кофе и пиво. И то очень умеренно.
Шутки
За столиком в кафине я полдничаю в компании сухощавой шведки, она приехала сюда отдыхать. За соседним столом сидит пара приятелей-киприотов. К ним подходит третий. Начинается довольно громкий разговор. Моя соседка немного
– Привет, шалопай! – говорит один из гостей. – Тебе не жжет задницу долг, что ты мне обещал вернуть еще неделю назад?
– Привет, развалина. У тебя старческий маразм. Это ты мне должен десять евро, а теперь жуешь их, чтобы только не отдавать. Смотри не подавись.
– Сейчас я тебе засуну эту деревяшку в рот. Посмотрим, кто быстрее подавится.
«Деревяшка» – это шашка, фигура нардов, любимой игры местных жителей. В нее играют дома, за семейным столом, во дворе с соседями и, конечно, в кафине. Вот и сейчас приход третьего приятеля перебил игру в самом разгаре. Перекидываясь «любезностями», двое продолжают переставлять шашки, а третий комментирует ход игры:
– Так пойти может только такой осел, как ты.
– А как я должен был ходить?
– Вот так.
– Ха-ха! Это только такой тупой бык мог дать такой вонючий совет.
Моя шведка с испугом косится за соседний столик, тихо говорит:
– Может быть, рассчитаемся и уйдем? Как бы дело не закончилось дракой.
– С чего бы? – говорю я. – Они же трезвые. Посмотрите, что они пьют: на столе три чашки кофе и три бутылки минеральной воды.
Хотя, если честно, то и мне начинает казаться, что вот-вот обмен колкостями перейдет в оскорбления и, возможно, в драку.
Игра продолжается. Двое сосредоточенно бросают кости и переставляют шашки, а третий, тот, что наблюдает, говорит:
– Клянусь, выиграет Николас. Ставлю чашку кофе.
– А если выиграю я, – обещает противник Николаса, – то поставлю тебе стакан ослиной мочи, и ты ее выпьешь до дна.
Шведка снова пугливо ежится и глазами делает мне знаки – уйдем подобру-поздорову. Но я тоже глазами ее успокаиваю и призываю к терпению. За соседним столиком наступает тишина. Слышен только стук деревяшек о доску. Вдруг зал оглашается ликующим ревом: игра закончена, победил Николас. При этом радуются, хлопают друг друга по рукам и по спине все трое. И – никаких обид на явную (с точки зрения иностранцев) оскорбительность недавнего разговора. Никакого намека на враждебность или хотя бы на недоброжелательность. И нам со шведкой становится ясно: такой юмор здесь принят, он незлобив и необиден.
В гостинице я снова открываю книгу Лоуренса Дар-релла, ищу и нахожу у него подобное впечатление:
«Мои соседи, жители деревушки, вечером сидят во дворе и лениво перебрасываются репликами.
– Эй ты, мойщик мотоциклов, рогоносец, мартышка несчастная, дубина ты стоеросовая, – это говорит пастух Франгос молодому парню, жениху своей дочери.
– Отвяжись от меня, – тут же отвечает ему будущий зять, – а то зашвырну тебя в хлев к скотине, навозная ты куча.
Другой сосед, Андреас, выглянул из-за стены:
– Франгос, мошенник, а ты ведь мало мне заплатил за амбар, который я тебе построил. За что это я работал?
– Какая работа? Я один-единственный раз пнул его ногой, и он развалился! – возопил Франгос, – и это ты называешь работой?
– Да ты скалу
– Кто бы говорил, сам-то ни одного сына не заделал, ты вообще мужик ли?
И все это в самом добродушном настроении, весело и оживленно.
Они расстались совершенно по-дружески, переругиваясь и перекрикивая друг друга, и дружно зашагали вместе вниз по улице».
Стиль шутливого подтрунивания здесь широко принят.
Киприоты также любят рассказывать анекдоты. Это непременный атрибут любого застолья. Темой могут быть выступления политических деятелей, отношения детей и родителей, а еще женское равноправие. Последнее сводится обычно к веселой насмешке над мужчиной, который ошибочно считает себя главой семьи. Ну вот, например, анекдот, который я слышала несколько раз. Иностранец спрашивает:
– Кто у тебя в доме хозяин, ты или жена?
– Я, конечно.
– Так ты все про свое хозяйство знаешь?
– Разумеется, знаю.
– А какого цвета твоя корова?
– Не помню.
Целая серия анекдотов посвящена понтиасам –грекам, прибывшим на Кипр из южных областей России или Украины – из Краснодарского края, Ессентуков, Феодосии. Понтиасы здесь – что-то вроде ирландцев для англичан или чукчей для русских: медленно думают, плохо понимают юмор. Мне запомнился анекдот, который практически полностью повторяет тот, что хорошо известен в России:
– У моей девушки скоро день рождения. Что ей подарить? – спрашивает понтиас.
– Подари ей книгу, – советует киприот.
– Я об этом подумал, такой подарок не годится.
– Почему?
– Книга у нее уже есть.
Впрочем, еще раз повторюсь, шутки киприотов необидны. Ими «присыпают» речь, как еду перцем – чтобы придать блюду пикантную горчинку и улучшить вкус.
Средиземноморская расслабленность
Выражение, которое я поставила в заголовок, широко известно. Его используют многие исследователи народов Средиземноморья. Не составляют исключения и жители Кипра.
«Древние называли киприотов волами – за то, что они вечно сонные», – написал Лоуренс Даррелл. С легкой иронией описывает он своих соседей по деревушке Белапаис, которые, кажется, вообще не работают, а сидят в тени деревьев и молча ловят кайф – «созерцательность, которая происходит от умения молчать и внутренней свободы. Это глубокое, бездонное отдохновение воли.»
Возможно, в прошлом все это и было частью киприотской жизни. Однако сегодня, признаюсь, ни особой мечтательности, ни стремления к «глубокой созерцательности» я не заметила. Напротив, мне показалось, что современники, особенно жители больших городов, весьма сосредоточенны, умеют работать, любят зарабатывать деньги. Могут, когда надо, отлично организовать все что угодно – прием гостей, международную конференцию, собственный бизнес. Несомненно, большую роль тут сыграло британское влияние. Как могли, киприоты старались подражать английской точности и дисциплине. Особенно заметные изменения характера произошли в последние десятилетия. Резкий экономический подъем, глобальные цивилизационные процессы, вовлеченность в мировую конкуренцию – все это буквально встряхнуло киприотское общество. Оно превратилось в нацию деловых людей, способных менеджеров, умелых организаторов. Я почувствовала это на себе.