Листы дневника. Том 3
Шрифт:
Жин пишет к 24 Марта славные, но встревоженные слова — да и как же иначе? Будучи в центре, Жин не только читает, но и слышит многое. Опять наносятся раны взаимопониманию. Много придется залечивать, но ведь и самое простое ранение сделается смертельным, если в него втирать ядовитые вещества. Уже произносится проклятое слово "война", но она может быть и психическая. Кто знает, которая губительнее? В такие дни самое обычное культурное действие превращается в подвиг. Но мало кто оценит, сколько психической энергии затрачивается в таком Красном Кресте Культуры. Говорят об атомной эре, но молчат, насколько она потребует утончения и возвышения человеческого сознания. Психожизнь — во всем, но возглавить ее должен человек как превосходный микрокосм.
Вам будет высылаться "Заря Индии" с 1 Января — надеюсь, будет доходить исправно. В Калькутте начнет выходить женский прогрессивный журнал — "Торчберерс". Просили поддержать, но будет ли долговечным? Не выдерживает часто терпение, и люди в зачатке бросают даже очень
Посылаю Вам телеграмму из Линца об основании нашего общества. Напишите им, что отсюда нам неудобно сообщаться, что скоро выйдет новая книга о "Знамени Мира", и они могут приложить ее к действию. Если хотят переводить книги Уч[ения] — пусть переводят. Люди они, по-видимому, хорошие, с добрыми намерениями, но, вероятно, не знают, что не везде еще почта удобна. Пока пусть работают над переводами и по "Знамени Мира". Эта культурная работа всегда нужна, а теперь особенно. Кажется, А. Ренц из Линца Вам уже писал. Пусть каждый сейчас трудится по местным условиям. Вряд ли сейчас можно им думать о своей газете, о своем журнале. Такие ли теперь времена? И откуда средства? Может быть, они Вам пояснят. Теперь все везде так многоразлично, что главное — надо соображать на месте, а друзья должны знать, что все сделанное совершено так, как лучше. Наверно, такие же соображения потребуются и для других мест, откуда обнаружатся друзья. Иным кажется, что война кончилась и все стало по-прежнему, а на деле совсем не так. Вы-то сие отлично понимаете и чуете насыщенность атмосферы.
Прилетело очень сердечное письмо Брэгдона. Пишет новые книги — они расходятся очень успешно, а одна уже пятнадцатым изданием. Миссис Карпентер пожелала, чтобы его книги были во всех университетах, школах, библиотеках и дала средства на это благое дело. Имеются добрые души! В Мае в Париже будет частичная мирная конференция, но, во всяком случае, не та, о которой предполагал Тюльпинк. По поводу этой не стоит писать Трумэну. А если Тюльпинк спросит опять, то скажите, что, верно, когда-то будет общая конференция. Действительно, по-видимому, на майской конференции о культурных предметах говорить не будут. Не слышали ли, кто министром просвещения вместо Потемкина? Мы слышали о множестве министров, но о главном предмете — о просвещении — ни радио, ни газеты не сообщили. А ведь Г. поминал именно Наркомпрос.
Слышим о землетрясении и чудовищной волне, опустошавшей Гавайи, Аляску, Калифорнию. Неужели и такое предупреждение не остановит безумную инсценировку войны с кораблями? "Посеявший ветер пожнет бурю". Вот и мертвые воскресают — радио заговорило о собрании Лиги Наций — это уже некромантия. Ох, переедет УНО [112] в Женеву. Там и дворец обширный, и при нем бар превосходный, где любили покалякать — так газеты подмечали. А современный быт все-таки придется пересмотреть. Присылают лондонскую "Дэйли Миррор" — на каждой странице преступление. Как-то даже хуже стало, нежели во время войны. Впрочем, в сердцах разве кончилась война? Кто-то зачитывается хроникой преступлений и какие уродливые кактусы произрастут! Опасные симптомы: падение вкуса, падение высокого качества. Вот и в "Тайм" какой-то тип заявляет, что он ненавидит слово "Красота", и при этом показаны отвратительные "скульптуры", если так можно назвать безобразную бесформенность. Высокое качество и вкус накопляются медленно. А тут еще опереточная пошлость может вторгаться. От пошлости до подлости один шаг.
112
Организация Объединенных Наций.
Послали ли отчет—1944 АРКА Базыкину? Хорошо бы Вышинскому, Швернику, Жданову — в консульстве или Г. скажут, куда им послать. Пусть дружеская весть летит. Немного непонятно, отчего Гус[ев] не едет посмотреть, в каком помещении предположена выставка. По-видимому, он находит время быть у Еременко. Такая же выставка могла быть и в Индии, о чем я много писал и Щусеву и Грабарю — и все без ответа. Мое ли не доходит или они молчат по каким-то неведомым причинам? Вот и ВОКС, наверно, мне не ответит. Если предположить, что все не доходит, тогда почему же мой лист "Славяне" дошел и появился в журнале "Славяне", и два номера сюда отлично дошли. Да ведь и первое письмо Грабаря до Вас дошло, а потом?! Все это когда-то выяснится. Вот и здесь бывает заморока: получаю номер журнала бомбейской молодежи "Эстетика", смотрю и глазам не верю — объявлено, что у них продается моя книга "Прекрасное единение", а я ее и не видал. Удивительно! Конференция Индийской Культуры в Калькутте умоляет приехать председательствовать, но это совсем невозможно. Прекрасные друзья, но пришлось огорчить их. Письмо от Валентины —
113
Министерство иностранных дел.
15 апреля 1946 г.
Публикуется впервые
Грабарь (16.04.1946)
Дорогой друг
Игорь Эммануилович,
Сегодня ровно через три месяца долетела через Америку твоя добрая весть. Все мы порадовались, вместе читали, посылали Тебе, всем Твоим семейным и всему великому Народу Русскому сердечные мысли. Как хорошо, что Ты полон энергии и несешь свой талант и опыт на пользу народную. Горячий привет шлем все мы к Твоему семидесятипятилетию. Много знаний даешь Ты молодым поколениям, и, поистине, держава народная крепко стала на первое мировое место. А сколько блестящих побед впереди! Народы Союза могут сказать: "Мы от рождения крылаты". Слава и вождям ведущим.
ТАСС нам присылает "Известия", "Правду", "Красную Звезду", "Литературную газету", "Советское Искусство", "Большевик", "Славяне", и таким путем, хотя и с замедлением, мы все же хорошо осведомлены о кипучей героической стройке всенародной. И здесь мы во славу русскую трудимся — каждый в своей области. Почти все местные музеи имеют группы моих и Святослава картин. Только что Музей в Бароде взял пять моих больших картин и столько же Святослава. В Индоре на картине "Ярослав" женщины носят кокошники, перешедшие из Византии. Там же и "Александр Невский". Вообще наряду с картинами гималайскими, тибетскими много разошлось и русских. Ценю, что эти памятки о Руси имеются в Индии. Сколько здесь друзей и собратьев! Вот когда будем в Москве, много доброго расскажем.
Русская великая Культура мне была всегда близка. Как Ты знаешь, меня кое-кто даже преследовал за любовь к красотам русийским. И это было не сусальное "Ой ты гой еси", а знание о том, какие сокровища захоронены в скрынях народных. С народом мы постоянно сообщались, а археология давала новый неоспоримый материал — истинную основу.
Юрий за это время закончил большие исторические труды. Один из них в 1200 страниц будет издаваться Королевским Азиат[ским] Обществом в Бенгалии. Скоро выйдет его очень нужная статья "Индология в России". Если будем иметь оттиски, непременно пошлем Тебе. Две моих книги "Химават" и "Герои" в печати. Думается, летом выйдут. Елена Ивановна много пишет, работает. Часто поминает Твою супругу и Тебя. Скорей бы увидеться! Хочется вместе потрудиться: "Мы Родину любим свою". Слушаем радио. Если увидишь Прокофьева, Шостаковича — привет им.
Вложу лист о Репине и страницы отчета нашей АРКА (Американо-Русская Культурная Ассоциация). Ты хорошо делаешь, что посылаешь диппочтой через Америку, хоть и дольше, но зато как-то верней.
Наш сердечный привет всем Вам и всем друзьям. Каждой Твоей вести очень рады.
Сердцем с Тобою.
16 апреля 1946 г.
Публикуется впервые
Из Шанхая
Наши дорогие Николай Константинович и Елена Ивановна! Получили от Вас два письма. Апреля 12-го получен Ваш ответ на первое письмо А.П.Х., пробывшее в пути четыре месяца, а 16-го Апреля пришла весточка и нашей семерке, дошедшая очень быстро. Радости не было конца. Не обошлось без слез. Перечитывали много раз и, конечно, скорее стремились списать на память и письмо, и лист из дневника, и приглашение. А.П.Х. торжественно прочел письмо на общем собрании 14-го вечером. Некоторым письмо явило помощь в расширении сознания, другим радость подтверждения идейного с Вами единства — радость общности в устремлении духа. Великое впечатление произвели оба письма и до открытия их. Волнение и радость. Наташа С. видела во сне Николая Константиновича перед получением каждого из писем. 16-го утром пришла с вопросом: "Где письмо? Видела, что получили от Николая Константиновича посылку". Представьте, скоро в этот день письмо и пришло. Жаль быстрому отъезду Вик. С: будучи знакомым с прекрасными китайскими юношами и зная китайский язык, он многое мог бы сделать здесь для популяризации Знамени Мира и Пакта. Будем надеяться, что он успеет забросить некоторое семя до отъезда. Да и в Маньчжурии найдутся хорошие китайские юноши.