Листы дневника. Том 3
Шрифт:
Музей Модерн-искусства прислал свои чудачества. Что за люди там засели? Посылаю для Вашего архива копию письма Нандалала Боше — он лучший художник Индии. Наконец, вышло второе издание Конлана. В калькуттском журнале "Искусство и Культура" были отличные рецензии и на Тампи и на Бабенчикова — все это было бы полезно для Вашего архива. Пришли шесть маленьких монографий — большое спасибо. Если их много, вот бы еще дюжину получить. Здесь они очень пригодятся. Впрочем, и у Вас, наверно, они идут.
Что же в Риге? Ведь там и картины, и книги, и целый ящик клише из Нью-Йорка. А где все друзья? Имеете ли новые материалы для АРКА? Неужели отсутствие ответов
Как здоровье Спенсера? Где он теперь? Вспоминаю, как он однажды в подземке услышал рядом знакомые имена. Оказалось, что два бандита толкуют о том, что публика слишком любит наш музей и необходимо отвлечь ее от музея. Этакие мрачные бандиты! И не знали они, что школьник слышит их темные замыслы. Какой широкий заговор заваривался против русского дела! Еще Бринтон предупреждал не верить искренности неких личностей и некоторых художников. Бандиты действовали, а друзья помалкивали да стеснялись. Вы были свидетелями, как безобразие совершалось. И теперь бандиты могут опять окрылиться. Необходимо досмотреть.
Долетит к Вам эта весточка уже зимою, пожалуй, к Рождеству. А за этот полет столько событий произойдет. Да, да — тяжка война, но еще тяжелее "шапочный разбор". Заходят ли в АРКА новые? Или уже усыхает внимание? Все мы трудимся. Послал Конлана в Москву — только дойдет ли! Пусть будет у Вас все ладно. Друзьям — душевный привет.
1 ноября 1944 г.
Публикуется впервые
Мясин
Пишет Мясин:
"Дорогой Николай Константинович,
Сердечно благодарю Вас за присланные эскизы "Князя Игоря". Для меня был большой праздник получить их. Золотая гамма неба прекрасна, она горит торжеством России, отражаясь на глубоких тонах непреклонных половцев.
Я убежден, что возобновление этого балета в таком прекрасном толковании его явится искренней радостью для всех тех, кто знает и умеет ценить настоящий русский балет.
Теперь у меня явилось сильное желание возобновить также "Весну Священную". Моя первая мысль была воспользоваться материалом, который был сделан в 1929 году Лигой композиторов, но, к сожалению, его больше не существует.
Могу ли я попросить Вас сделать новые эскизы? Если это возможно, я бы хотел иметь лишь одну декорацию и несколько эскизов мужчин, женщин, девушек и избранницы.
Я планирую сделать эту постановку летом 1945 года, и если бы я мог получить Ваши эскизы в будущем Мае, было бы чудно. Как и для Игоря, так и для этой постановки я позабочусь о деловой стороне в момент ее выполнения.
Глубоко признательный Вам, Леонид Мясин".
Прекрасно, если Мясину удастся возродить дягилевский балет. Сейчас Мясин завоевал прочное положение, и ему доступно созвать полезных деятелей. В дни трагического "шапочного разбора" искусство должно сказать повелительное слово. Уже полпоколения земля нервничает и дичает в Армагеддоне. Культура изуродована, творчество пресечено. Нельзя думать, что сперва можно отравить человека, а потом преподать ему основы Культуры.
Положение таково, что печатное слово замирает, издания усыхают, и все поступательное считается
Привет Мясину.
8 ноября 1944 г.
Публикуется впервые
Хорошо ли?
Спасибо за письмо от 23 Сентября. С ним вместе пришло письмо от 3 °Cент[ября] о нелепых трудностях с эскизами. Надеемся, что Вы вовремя получили консульские инвойсы, посланные воздухом из Карачи. Прилагаю при сем подлинное письмо консула Мэси, из которого ясно видно, что для пакетов стоимостью менее ста долларов консульский инвойс не нужен. Свидетельство об оригинальности Вам было послано.
Как хорошо Зина говорит, что лишь в труде можно преодолевать всякие смутные настроения. Труд — святое дело. Можно" удивляться, что ВОКС не пишет и не отвечает на Ваши определенные вопросы. Ведь ВОКС так одобрял деятельность" АРКА. В чем же дело? Без новых материалов Вы, конечно, не можете давать новые выступления. Для постоянной выставки АРКА ценно все новое, иначе и приток посетителей иссякнет. Удивительно! В "Дейли Миррор" несколько любопытных черточек текущего безумия. Податной инспектор запрашивает палача о предполагаемом доходе от казненных! Пожалуй, первый раз в истории.
Справедливо Джине замечает, что нынешняя цивилизация сама себя пожирает. Об уродствах "цивилизации" много раз приходилось писать. Да и о массовых эпидемиях безумия. Вот немцы со своим "гениальнейшим всех веков и народов" Гитлером разве не умопомешательство? Все эти чудовищные суперлативы и неслыханные эпитеты разве не массовое безумие? В истории бывали такие эпидемии. Хочется еще раз написать о губительных массовых психозах. Культура трещит. Бывало, Селиванов говаривал, когда кто-то поминал мерзавцев: "Не поминайте мерзавцев — Боткин услышит, на свой счет примет".
У нас уже 4° Цельсия — кругом снег. Томаты — наша лучшая еда — замерзли. Огород прекратился. Видимо, зима будет сурова. А керосину нет, да и со свечами плохо.
Валентина пишет, что Б.К. стало настолько лучше, что его перевезли домой. Спасибо ей. Кем служит ее муж? Может быть, и еще будут вести о Б.К. Я писал ему еще два раза, но ответа не было. Впрочем, и телеграмма и письмо Грабарю тоже без отклика. Пора нам научиться терпению. Будем помнить, что у наших корреспондентов имеются свои причины. Хорошо, что Мясин примкнул к директорству АРКА. Насчет издательницы "Завтра" не знаю — она ведь трудная, да и взгляды ее не ясны. Пришло доброе письмо от Джан из Либерти. Какие они славные трудящиеся! Хорошо, что здоровье ее налаживается. Веронал надо отставить — вреден. Строфант хорош, но не преувеличивайте — лучше через день, и пару дней отдохните. С письма Джан марки были кем-то сняты. Воображаем, сколько писем искалечено или пропало. Вот Вы можете переписываться с Альбуерно, а мои два письма были возвращены. Пришлось бросить дружелюбную переписку. Напишите ему об этом. И так сколько добрых, полезных нитей пресеклось. Многие из них уже не наладятся. Война — к концу, а трудности растут. Радовались, что Зина и Дедлей хоть несколько дней отдохнули, ведь опять целая зима неустанного труда. Опять всякие человеческие изгибы и перегибы. Такова армагеддонная жизнь. Скажите наш сердечный привет всем друзьям. Да будет хорошо!