Лисья йога
Шрифт:
– По-моему ты слишком много значения придаешь какому-то вороху старых идей. – заметил я. – Хоть он и вызывает у меня ностальгию…
– Я ждал от тебя такой фразы, о достойнейший из лисов. Мы будем говорить не о магии, а только о лисьей йоге, лисьей реальности. А зачем я начал говорить о магии? Так дело в том, что слово «магия» отпугивает всех реальностных змей в радиусе многих световых лет. Просто нужно было обезопасить р-сказку вокруг нас от нежелательных проникновений.
– Ты просто мастер хренира, Хулианос! – воскликнул
184. – Народ! Давайте оставим это высокопарный тон – всяких там «мастеров», «достойнейших» и прочую мишуру, – подал голос Хуан.
– Ты прав, Хуанито, – сказал Хулиан, осушая очередную чашку кофе. – Итак, я хотел бы сказать об одной особенности лисьего племени. Вершиной притворства является притворство лиса перед самим собой.
– Но, дружище, – возник автор. – Ведь это то же самое, что и кольцо власти.
– Да, Лис, это так, просто я хотел уточнить понятие «кольцо власти».
– Знаете, ребята, – сказал Хуан, прожевав очередной бутерброд с икрой, – мне в голову пришла очень умная мысль.
Мы с Хулианом испугались и стали наперебой уговаривать старика:
185. – Хуанчик! Не нужно! Лучше побереги себя. Умные мысли такая ужасная вещь. Они крайне плохо влияют на пищеварение, потенцию и вообще.
Глаза Хуана неожиданно вспыхнули синим пламенем. Читатель! Это не метафора.
Воздух вокруг старого нагваля заискрился сильнее. «Определенно Хуан напоминает нам, что никогда не был человеком,»-подумал автор этих строк.
Хулиан в ужасе от увиденного залез под стол.
– Вы, что, парни? – хихикнул Хуан. – Мне только захотелось еще бутербродов и, если можно, – коньячку…
Фрагмент 48
186. Проснулась Лиса и разразилась музыкальной фразой: «I want to be your number one!»
Хулиановская девица принесла поднос с бутербродами и бутылкой коньяка.
Мы подняли тостяру за то, чтобы в ближайшие десять минут не пить ничего крепче чая.
Расположив у себя на коленях девушку, и вызывая тем самым гневные взгляды Хулиана, старикашка Хуан раскрыл тему своей умной мысли:
– Так вот, мужики. Слушайте мое откровение и притворяйтесь, что не знали. Пусть с нами, лисами, кто угодно делает все, что угодно. Пусть нас мучают, жгут на кострах, пусть шьют из наших шкур воротники и шубы… Мы же вернемся и попросим у них добавки, так как нам всегда всего мало.
Хулиан, по своему обыкновению прослезился. А я вспомнил, что где-то уже слышал эту мысль. То ли в фильме каком, то ли еще где… Как только шальное воспоминание пронеслось в голове мой магнитофон очень сильно зажевал кассету. Когда я извлек ее наружу, стало понятно, что дальнейшему употреблению она не подлежит.
187. Я посмотрел на Хуана. Тот стыдливо опустил глаза.
Ладно, в конце концов нечего на дурака обижаться. Кассету можно и новую купить. И, чуть не забыл, это все – сон! Просто сон. Эх х! Что ж там дальше-то?
– Зачем малышу игрушку
Хуан, изрядно набравшись коньяка, перешел на слэнг мексиканских магов.
– Понимаешь ли, Хулианос, под влиянием коньяка моя точка сборки сдвинулась и выехала за пределы энергетического кокона. Я, конечно, решил ее вернуть. Но не заметил, что она зацепилась за магнитофон Черного Лиса. Когда я эту самую точку потянул назад, в кокон, кассета и испортилась…
– Хватит материться, Хуан! – жестко заявил Хулиан. – Заладил тут: «точка сборки», «кокон». С тобой даже в общество не сходишь, скажем, на вернисаж какой-нибудь или на презентацию. Лучше извинись.
– Мне очень жаль, Лис. Мне очень жаль, Хулиан, – промямлил мерзкий старикан.
Фрагмент 49
188. – Я такой неаккуратный, когда выпью.
– А я на тебя и не обижаюся, Хуанчо, лох ты эдакий, – сказал я.
После моих слов он повеселел, попросил Лису подыграть ему на синтезаторе и запел:
Горе – не беда,
Кривая вывезет всегда.
Вольному – воля,
А спасенным – рай.
Долгий рассказ оставь
Для первокурсниц,
Вдохни свободный воздух
Реальностных улиц
И сам себя не осуждай!
Беда с этими лисами – мало что своего в плане стихов придумать могут: на этот раз исполнялись шедевры Дмитрия Маликова. Мы с Хулианом и его девицей громко захлопали. Следующий напев был достаточно грустен:
Ты моей никогда не будешь!
Ты моей никогда не станешь!
Наяву меня не полюбишь
И во сне меня
Не обманешь!
Мне так понравилось, что я даже стал подпевать Хуану, благо слова были хорошо известны, – эту кассету я частенько слушал, когда был «наяву».
Лиса в ответ на мои подпевки очень хищно оскалилась, но играть не перестала. М-да! Хорошо музицирует подруга. Просто великолепно!
Хуан продолжил свое солирование довольно оптимистичным заявлением:
Все вернется!
Все опять вернется.
Встречи до рассвета,
О любви беседа.
Все опять вернется!
189. Настроение у меня поднималось. Утраченной кассеты было уже не жалко. Все-таки молодец этот старикан! Последний выдал еще один не свой куплет:
Спой мне утренних улиц ветер!
День новый будет светел.
Спой мне об этом, спой мне.
О хорошем напомни.
Спой мне,
Ветер реальностных улиц!
Спой так, чтоб все проснулись
И улыбнулись лисы.
Ветер ты спой мне!..
Фрагмент 50
190. Из окон моей кельи открывается вид на небольшую такую (всего четыре контейнера) и почти всегда ухоженную помоечку. Рано утром туда приезжает машина за мусором.
Я проснулся от шума опрокидываемого контейнера и рева двигателя.
Песня рассветного ветра применительно к моей реальности оказалась весьма своеобразной…