Лисья йога
Шрифт:
Фрагмент 181
Вертрон улетел куда-то по своим делам. Напоследок он сказал, что как только со мной произойдет ядерный взрыв, он сразу это узнает и прилетит приветствовать в каких бы удаленных галактиках ни находился.
584. На небе вновь появились мои друзья – облака. Они величаво висели в вышине и, казалось, ждали, когда я проявлю к ним интерес.
– Правильнее говорить не «на небе», а «в небе», потому что оно не плоское, а вполне объемное, – сказало облако по имени Красотун.
Вот он висит. Я не могу сказать на что он похож. Просто на облако. Никакой определенной формы – белые клубы и все.
– Твое излучение –
В видимом людишкам диапазоне твое излучение – твоя внешность. То как ты выглядишь, твой голос. Это тоже сияние, тоже звездный свет. Каким бы определенным с точки зрения нижних не был твой внешний вид. Да ты и сам подумай – ведь звезды не судят. О них говорят: «она такая-то и такая-то, у нее вот такой спектр излучения, в реестре нашей обсерватории мы дадим ей такой-то номер». И все. Но звезду совсем не трогает, что о ней говорят внизу. Ее не волнует сложенное про нее мнение. В один прекрасный момент своей жизни звезде надоедает излучать так, как она излучает. Ей хочется больше, ярче и сильнее. Глубоко внутри нее идут процессы накопления критической массы. Те, что внизу отмечают, что спектр излучения звезды за номером таким-то немного изменился. Потом еще немного. Увеличивается поток одних частиц и уменьшается других. Яркость звезды постепенно возрастает… Она почти готова превратиться в Сверхновую. Когда колоссальный поток излучения испепелит окружающее ее пространство. Исчезнут всякие астрономы, пахари и президенты. Кому они нужны? Те, что внизу – они даже не микробы, не бактерии какие в сравнении с нами. Они просто мнение. Вся их история, все их настоящее и все планы на будущее – это то, что ты назвал словом «хрёнир». Не больше, чем точка зрения. Причем не их точка зрения. Подумай – они совсем не страшные. Если захотеть, то их можно просто отменить.
– У нас с тобой нет пути, чтобы попрощаться, есть лишь дорога сказать «здравствуй».
Красотун как-то незаметно растаял в небе.
Я смотрю на небо дальше…
Странно, а ведь он растаял во время разговора со мной! Медленно так таял, таял… Интересно. Вспомнился Ричард Бах, который учился разгонять облака ментальным усилием. Какой наив! Мог бы просто поговорить с ними.
Оказывается облако проливало себя в мое сознание или в мое тело, что одно и то же. Делало его более легким, воздушным. А само поднималось выше, то есть таяло.
Фрагмент 182
Только теперь я осознал, что считать облака скоплением пара значит в высшей степени заблуждаться. Любое облако есть чистое излучение самого себя.
Я по уши набрался эманаций Красотуна, до него других облачных друзей. Правда раньше я не знал, что получаю от них облачность в свое тело. Видимо, сейчас набрался столько, что понял. Отлично! Стану легче – к цели ближе.
Какие-то голоса зазвучали в моем сознании…
– Иди к нам, иди к нам… Присоединяйся, ты не пожалеешь. Ты очень похож на нас. Тебе очень мало осталось пребывать в статичном облике…
Сразу несколько облаков вступили со мной в контакт. Я почувствовал, как неимоверный жар поднимается по телу. Так вот она – энергия облаков! Сколько раз это ощущение возникало вчера, а я даже не замечал.
Автор перешел в другую комнату
В мои мысли очень настойчиво постучалось припекавшее меня солнце.
– Мне надоело, что меня постоянно называют «солнцем»! – сказала звезда. – У меня есть масса других имен, более приятных. Например, Адриэль. Чувствую твое замешательство по поводу половой принадлежности этого имени. Так вот – женская.
Чудесненько. Пообщаюсь со светилом, которое ко всему прочему и не бесполое.
– Я продолжу мысли Красотуна по поводу звезд и внешнего облика. А ты, Звездный Лис, исправно записывай мои слова.
– У меня нет определенной внешности, хотя нижние креатюрки каждый день видят меня таким вот круглым и ярким объектом. Это их иллюзия – считать меня чем-то статичным по форме. Они наивно изучают меня своими приборами, которые врут, сообщая, что я нечто материальное…
Тебе еще трудно смотреть на меня непосредственно. Поэтому лучше направляй свой взгляд на мои лучи, проходящие сквозь облака.
Зрелище восхитительное! А облако все так и светится! Эти лучи… я их так хорошо вижу. И опять поднимается волна внутреннего жара. Как будто некий звездный огонь готов прорваться наружу.
– Эти умники внизу пробовали коснуться меня руками? Нет! Не могут. Не знаешь часом почему?
Я ответил, что действительно странно.
– Ну так ты попробуй. Ты ведь достанешь. Для дискретного сознания не существует пространственных ограничений. Только хорошо сосредоточься. И не бойся – я тебя не обожгу. Не пугайся трудности этой задачи. Опыт у тебя есть – ты касался облаков.
Да-а… Стоит попробовать. Ах, хитрая Адриэль! Решила выступить для меня в роли практического духовного учителя. Что ж, надо делать.
Фрагмент 183
Я сдвинул панамку на затылок и, ничем не защищая глаз, посмотрел на пылающую звезду белого цвета. Потом протянул к ней сканирующее поле – свои мысленные щупальца или лисий нюх. Сейчас сосредоточусь и скажу какое солнце на ощупь. Прости, Адриэль, что назвал тебя этим словом, но в контексте лучше так.
И вот…
Затем я понял, что глаза-то можно как раз закрыть – звезда останется гореть перед мысленным взором. Главное – держать концентрацию.
На ощупь звезда оказалась жаркой. Я дотянулся до нее сканирующей рукой. Новая волна жара прокатилась по мне. Но это еще не все. Нужно исследовать дальше. Задал своему полю программу получить тактильное ощущение. Вперед!
Первое впечатление – звезда имеет массу, но (существенное «но», господа естествоиспытатели) ее масса не такая уж и большая. Вполне сравнимая с моей.
Адриэль продолжает обдавать меня волнами жара. Я все еще занят сканированием, но теперь могу не отвлекаться от рукописи. Захват ощущения произведен прочный.
Звезда, которую нижние зовут Солнце шарообразна по форме. Тактильное ощущение – Адриэль подобна туману, только горячему. Материальность ее пока неощутима.
– Еще почувствуешь, Лис, – сказала она. – Твое сканирующее поле недостаточно сгущенное. Ты пиши, а я сама буду проявляться до твоей материи. Станешь еще более радиоактивным, еще более подвижным. Потом вспыхнешь Сверхновой звездой. Если захочешь серьезно досадить человечеству – договорись со мной, я погасну на какое-то время. Но только для такого договора ты должен быть очень радиоактивным.