Литература. 7 класс. Методическое пособие
Шрифт:
Восемьдесят три стихотворения различны и по тематике, и по настрою. Но они, очевидно, являют собой искренний и непосредственный отклик автора на то, о чем он пишет в каждом из них. В 1818 году была опубликована работа Л. П. Гроссмана о «Стихотворениях в прозе», которая названа «Последняя поэма Тургенева». В ней утверждалось, что все эти стихотворения – единое целое: «Это строго согласованное, сжатое тисками трудной, искусной и совершенной формы, отшлифованное и законченное создание представляет в своем целом поэму о пройденном жизненном пути…»
Возможен самый разнообразный набор этих произведений для
Предлагая в учебнике стихотворения в прозе, которые раньше не изучались, мы вовсе не исключаем иной выбор произведений: всегда полезно искать новые варианты педагогических решений. Остановимся на стихотворениях, которые есть в учебнике.
Стихотворение «Собака» демонстрирует активное стремление найти общее со всей живой природой, философски и даже мистически ощутить свою близость к ней. Это вовсе не означает, как в предшествующие годы писали некоторые исследователи, обращения к «сумрачной символике». Скорее это признание достаточно очевидной истины о неразрывности всего живого.
Среди заданий, предлагаемых учебником-хрестоматией, есть одно, которое стоит немного подробнее раскрыть: каковы могут быть убедительные приметы того, что перед нами лирическое произведение?
В стихотворении «Собака» речь ведется от имени лирического героя. Это «я» вовсе не обязательно автор. Но читатель остро чувствует самую глубокую личную заинтересованность автора в том, о чем размышляет, глядя в глаза этому живому существу.
Интерес писателя к взаимному тяготению мира живых существ друг к другу существует не только в этом стихотворении: так бедная Муму прочно остается в памяти бывших учеников. То, что этот образ бесконечно используется в пародиях и анекдотах, спорах и розыгрышах давно покинувших школу людей, только доказывает важность темы для читателя.
В стихотворении в прозе «Собака» речь идет о жизни всего живого, а не о конкретной собаке. Попробуем проследить, как же рисуют жизнь всего живого эти несколько строк. Фон безмолвного диалога Собаки и автора – страшная, неистовая буря. Единственное, что в состоянии противостоять этой буре, – это тождественность мироощущения двух живых существ. В них – одна и та же жизнь. Космическим холодом веет от фона, на котором развертывается этот грустный дуэт.
Но главное в этих строках не старческая грусть прощания с жизнью. В стихотворении есть то, что сейчас мы так стремимся пробудить в своих учениках: умение видеть свою умиротворяющую общность со всем живым вокруг нас.
Сатира «Дурак» неожиданна среди произведений, часто трогательных и исполненных патетики. Думается, что если даже Тургенева с его душевной мягкостью и доброжелательностью не раз доставали самонадеянные и злоречивые дураки,
Интересно, что в списке названий стихотворений Тургенев, которого очень угнетали нападки злоязычных критиков, назвал его «Дурак (рецензент)» – и только Стасюлевич уговорил автора убрать слово «рецензент» из заглавия, чтобы никого не дразнить.
Решение вопроса о том, можно ли считать последнюю фразу стихотворения в прозе – «Житье дураку между трусами» моралью произведения, как мы это делаем в баснях, неоднозначно. Читателю в тексте стихотворения предложены: отзыв дурака о живописце; отзыв дурака о «прекрасной книге»; отзыв дурака о благородном человеке. Вывод: общий хор по поводу ретивого обличителя «Но какая голова!», «И какой язык!».
Очевидно, можно было бы принять всех представителей окружения дурака равными ему по интеллекту. Но наблюдение Тургенева глубже, и это еще более обидно. Оно зафиксировано в финальной фразе стихотворения: «Житье дураку между трусами».
Можно попробовать проверить, нет ли и у учеников подобных наблюдений и не были ли они свидетелями случаев, когда в коллективе воспитывались заправские критиканы-профессионалы.
Учитель часто обращается к грустному стихотворению «Щи», которое перекликается с лирикой Некрасова. Суровый быт русского крестьянства, его бесконечное терпение и выдержка под ударами судьбы рисуются очень убедительно в строках стихотворения, которое так и вызывает в памяти строки из поэмы «Мороз, Красный нос» Некрасова.
К стихотворению в прозе «Воробей» обращалась и начальная школа. При всей прямолинейности вывода, который очень похож на мораль басни, стихотворение производит сильное впечатление на читателя любого возраста.
Подумаем над строками произведения. В академическом издании есть варианты отдельных строк стихотворения и даже его названия. В черновом автографе рассказ назван «Герой». В этом варианте текста сильнее звучит личностное начало – не только взволнованность автора, но и стремление показать, как близки его личному миру и окружающим его реалиям события, о которых идет речь в стихотворении. В окончательном варианте встреча с воробьем изменяет масштабы, становится более общезначимой.
Так, вместо «по аллее моего сада» – стало «по аллее сада».
Вместо «с березовой ветки» – «с близкого дерева».
В окончательном варианте опущена целая фраза: «Я благоговею перед тобой, маленький герой!»
Небольшая правка в тексте дает нам право не только сказать о требовательности автора к каждому слову текста, но и о его умении при помощи крохотных изменений как бы менять масштаб изображаемых событий.
Можно показать и чисто стилистические варианты, которые помогут поразмыслить и над творческой лабораторией автора, и над бесконечным многообразием оттенков слова. Сравним начальный и окончательный варианты текста: «недвижно, с поникшим носом, беспомощно…» и «недвижно, беспомощно»; «стало быть, и он…» и «видно, и он…», «только ею, только любовью держится, а следовательно, и движется жизнь» и «только ею, только любовью держится и движется жизнь».