Литературная Газета 6253 (№ 49 2009)
Шрифт:
Cовместный проект "Евразийская муза"
Жил-был Антоныч – майский жук на вишнях…
ВЕК
Вот уже в течение тридцати лет имя Богдана-Игоря Антоныча символизирует поистине культовое явление в украинской поэзии. Изданный в Киеве в 1967 г., после тридцатилетнего замалчивания его произведений, томик «Пісня про незнищенність матерії» (предыдущие пять книг этого поэта выходили только в досоветской Западной Украине) стал знаковым событием. Стихи умершего в 1937 году двадцативосьмилетнего
Феномен удивительной судьбы этого безвременно ушедшего из жизни поэта (всего семь лет продолжалась его активная литературная деятельность, но за это короткое время он достиг в творчестве того уровня, к которому другие тянутся десятилетиями) стал предметом многочисленных исследований, научных симпозиумов и конференций. Небезынтересно, что изучению творческой биографии Антоныча посвятил свою кандидатскую диссертацию один из лидеров современного украинского литавангарда поэт и прозаик Юрий Андрухович.
Родился Б.-И. Антоныч 5октября 1909 г. в с. Новица Горлицкого повета (Австро-Венгрия, затем Польша) и, как и его отец– сельский священник, был по своему происхождению лемко– представителем украинской этнической группы, обладавшей самобытным фольклором, богатым архаическими элементами и консервацией древних, ещё общеславянских, языковых пережитков (вот откуда, в частности, и столь явственные языческие мотивы в его стихах!). Сельская среда, природа карпатских предгорий, обычаи лемков– всё это способствовало развитию чуткой художественной натуры будущего поэта, успешно окончившего польскую гимназию в городе Сянок. Кстати, именно здесь Богдан-Игорь, с детства находившийся исключительно в лемковской диалектной языковой стихии, начал серьёзно изучать украинский литературный язык (благо, этот предмет в польской гимназии для украинцев преподавался), к той же гимназической поре относится и начало его поэтического творчества. С 1928 года Антоныч– студент Львовского университета, где изучал славистику, занимался в кружке украинистики, и украинским языком овладел настолько, что многие принимали его за выходца из центральной Украины, а потом с удивлением спрашивали: «Как, вы– лемко?!»
Б.-И. Антоныч окончил университет уже достаточно известным литератором. В 1931 году вышел первый сборник его стихотворений «Приветствие жизни», со временем ещё два: «Три перстня» (1934) и «Книга Льва» (1936). Смерть настигла поэта на самом взлёте его таланта. Уже после кончины Антоныча увидели свет его книги «Зелёное евангелие» и «Ротации» (обе в 1938).
Поэзия Богдана-Игоря Антоныча переведена на многие европейские языки, его книги сегодня изданы на английском, немецком, польском, словацком, чешском, румынском… Будучи глубоко укоренёнными в украинской традиции, обладая густым лемковским колоритом, его стихи привлекают общечеловеческим содержанием, глубиной поэтической концепции, утверждающей единство мира, космоса, природы и человека. Интересны переклички Антоныча с другими яркими поэтами минувшего века. Замечено немало роднящего его с Лоркой. Если испанский поэт черпал вдохновение из андалусийского ориентализма, то Антоныч– в лемковской фольклорной стихии с её реликтовым язычеством. Особенно много общего мы находим, сравнивая антонычевы «Три перстня» с «Цыганским романсеро» испанского поэта, в частности «Романсом о луне», где луна– также вестник судьбы, знак смерти. Впечатляют и тематические аналогии в поэтическом видении земли, замеченные в поэзии русского Велимира Хлебникова, поляка Ежи Гарасимовича и Богдана-Игоря Антоныча. И хотя трудно говорить о прямых влияниях, можно утверждать, что всех их объединяет стремление вернуть поэтический язык к первоначальным славянским истокам.
Пусть и с опозданием, стихи поэта, который
Виталий КРИКУНЕНКО, заместитель директора Библиотеки украинской литературы в Москве
Богдан-Игорь АНТОНЫЧ
Рождество
Родился Младенец в санях
в лемковском местечке Дукле.
Лемки с гор пришли в крисанях*,
возложили месяц круглый.
Ночь беснуется и стонет,
воет вьюга вокруг стрех.
У Марии на ладони
месяц– золотой орех.
*Крисаня– разновидность шляпы
у лемков.
Вишни
Жил-был Антоныч–
майский жук на вишнях,
на вишнях тех, что славил сам Шевченко.
Моя страна, звезда зелёная,
библейная и пышная,
цветастая отчизна вишни с соловейком!
Где вечера евангельские и рассветы,
где небо солнцем привалило сёла белые,
растут всё те же вишни
и раскипевшим цветом,
как при Шевченко, поят песню хмелем.
К существамс зелёной звезды
Законы «биоса» для всех одни и те ж:
рождение, страдания и смерть.
Что похоронный увезёт кортеж,
травой взрастёт, чтоб дальше зеленеть.
Лисицы, львята, ласточки и люди,
звезды зелёной черви, корни, листья,–
один закон материи нас судит,
записанный навеки в небе мглистом.
Я понимаю вас, все звери и растенья,
я слышу, как шумят кометы
и корни трав скользят.
Антоныч сам зверёк,
печальный и кудрявый.
Село
Коровы кланяются солнцу,
что всходит, пламенея маком.
В даль тополя, как богомольцы,
идут и тают по-над шляхом.
Двурогий месяц выпрягают.
Воз конопляным устлан небом.
Льняная ткётся даль без края,
в прозрачной дымке леса гребень.
Кудрявит лёгкий вихрь калину.
Кудель, и певень, и колыска.
Вливается день в долину,
как молоко парное в миску.
Перевёл Виталий КРИКУНЕНКО
Пейзаж из окна
Смотри, как день шумит погожий,