Литературная Газета 6258 (№ 54 2010)
Шрифт:
Игорь МИТИН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии: 04.02.2010 13:31:10 - Евгений Яковлевич Голоднов пишет:
В начале было СЛОВО...
Много не стану глаголить, ибо,думаю,
Задолго до приговора
Литература
Задолго до приговора
ОБЪЕКТИВ
Максим Кантор. В ту сторону : Роман. – М.: ОГИ, 2009. – 256с.
Считайте, что цели мои – избыточно честны, говаривал незабвенный Штирлиц. Его слова вполне применимы к новой книге Максима Кантора, постепенно приучившего нас к мысли, что художник в нём благополучно уживается с писателем.
«Миновало двести лет со времени нашествия либерального Запада на косную Россию, того нашествия двунадесяти языков, что описано Львом Толстым. Двести лет назад прогрессивный Запад, воплощённый великим Наполеоном, человеком с волей, фантазией, талантом, пришёл в Россию – а та, не оценив его по заслугам, прогнала. Прошло двести лет, и новое либеральное нашествие прогрессивного Запада затопило Российскую империю и, не встречая практически никакого сопротивления, размыло империю до основания. И это нашествие– в отличие от наполеоновского или гитлеровского – сопротивления не встретило». Это из дебютного произведения М. Кантора, «Учебника рисования», поразившего в своё время литературную общественность как объёмом, так и обилием неожиданных формулировок.
Новую книгу уже успели окрестить приговором либерализму. А также апологией нонконформизму. Несомненно одно – это очень настоящая книга и о настоящем человеке в исконном смысле этого слова. На фоне ужасающего количества постмодернистских поделок она выглядит белой вороной. «Кантор не стебается, он – единственный, как Толстой, говорит с читателем на уровне глаз, тем густым басом, который мы так часто слышим, перелистывая страницы «Войны и мира» и «Воскресения». Кантор, за всеми шуточками и пародиями, бесконечно серьёзен и не боится это показать» (Исраэль Шамир). Сним солидарен Лев Данилкин: «В общем, если вы верите, что наипервейшая функция литературы – говорить правду о том, что происходит за пределами книг, отражать, осмысливать и структурировать злобу дня, то вам сюда».
Но именно эта правдивость и серьёзность, по мнению других, является недостатком, и очень большим: «Впечатление, которое оставляет роман… – скорее чувство неловкости, вызванное человеческим документом. Вроде чужого письма, которое мы по случайности прочитали» (Варвара Бабицкая).
У Кантора что ни фраза, то диагноз или приговор: «Западный мир вёл наглую и жирную жизнь, набирал кредиты, которые должны были бы отдавать его наследники– если бы таковые наследники народились. Но до наследников дело не дошло, Запад умирал бесплодным напомаженным стариком».– «Ведь совсем необязательно, чтобы твёрдая рука секла или сдирала шкуру, – твёрдая рука может, например, покровительственно трепать по щеке». – «Отделить грех от добродетели очень просто. Но куда больше противоречий внутри самой добродетели». «Причина Первой мировой войны в том, что всем была нужна Вторая мировая». И уж совсем не смешно выглядит оглашение того исторического факта, что бессмысленно мотавшийся по русским степям бронепоезд генерала Деникина назывался «Единая Россия».
Болезнь, больница, страдания, умирание, гибель… Этим полны страницы романа, выстроенного по классическим канонам. От агонии Запада до кончины никому не ведомого врача-гинеколога. Смертельно болен и умирает в конце повествования главный
Конечно же, вспоминаются «Смерть Ивана Ильича», «Раковый корпус», «Один день Ивана Денисовича». И даже «Старик и море», как символ противостояния человека и беспощадной стихии.
Куда бежать из этого царства всеобщей гибели? Параллельно описывается история афганского узбека, который бежит из Москвы… в Афганистан! Что, конечно же, воспринимается как метафора исхода. Уж лучше туда, чем здесь! Более того, можно понять и так: он бежит из Царства Ирода. И тогда этот человек, который не воспринимается в начале повествования как главный герой, вдруг становится Иосифом, который вывозя спасает младенца, татарчонка, сына служанки Тетерниковых.
А есть ещё линия демократического журналиста Бланка и интриги вокруг «самой демократической газеты», владелец которой, некий торговец оружием, выбирает, кому рулить демократическим процессом в стране. И с присущим рынку цинизмом объясняет журналистам: да, дескать, у нас страна равных возможностей, но… разных результатов!
Как символ отношения Запада к нашей стране, присутствует в романе и гость Тетерниковых, англичанин Бассингтон-Хьюит, приехавший как исследователь «этой дикой страны». И в результате жестоко побитый тем же афганцем. Тем самым формулируется вопрос: «В этой предгрозовой ситуации, когда мир катится в тартарары, когда всё треснуло, стоит ли так надменно относиться друг к другу или эту расползающуюся, как корпия, действительность нужно собрать и не дать узбеку, таджику, грузину или русскому ненавидеть друг друга, как оно происходит сейчас? И первый, кто об этом должен задуматься, это, скорее, именно англичанин, потому что у него больше возможностей и привилегий.
Итак, приговор либерализму? Ах, кабы так. Вот выдержка из интервью Максима Кантора: «В том, что двадцать первый век будет веком Востока, у меня нет никаких сомнений. Мне как человеку, воспитанному на западной литературе и любящему западное изобразительное искусство, хочется надеяться, что Запад усвоит очередной урок очередного поражения».
И в этом слышится не приговор, а упредительный окрик: либерализм, попробуй ещё раз одуматься…
До приговора, увы, далеко. И в этом – тоже настоящесть книги, автора которой к утопистам никак не причислишь.
Александр ЯКОВЛЕВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии: 03.02.2010 16:15:12 - николай завалишин пишет:
книга о друге
Доброжелательный отзыв А. Яковлева о недавно вышедшей книге М. Кантора привлекает своим искренним сочувствием проблемам, поднятым в повести. Вместе с тем, считаю, что одного отзыва в ЛГ ( пусть и положительного) на произведение М. Кантора, затрагивающего весьма злободневные и актуальные вопросы, явно недостаточно. Предлагаю собрать в редакции ЛГ "Круглый стол" с участием наиболее авторитетных литераторов и посвятить его неторопливому и вдумчивому разговору о книге М. Кантора - материалы этого обсуждения, опубликованные в ЛГ, думаю, с интересом были бы встречены читателями.