Литературная Газета 6269 (№ 14 2010)
Шрифт:
Представив в основном работы классиков рисунка и ныне здравствующих художников старшего и среднего поколения, салон тем самым высветил и проблему. Суть её в том, что в искусстве рисунка, составляющего основу профессионализма художника, в каком бы виде и жанре он ни работал, отчётливо обозначился кризис– молодое поколение художников не очень-то стремится овладевать тонкостями рисовального мастерства. Вокруг этой болевой точки и возник разговор на круглом столе, в работе которого приняли участие искусствоведы А. Морозов, Е. Садыкова и прибывшие на салон художники из ближнего зарубежья.
Карен Агамян, руководитель Союза художников
Сергей Тимохов попытался проанализировать, почему молодые не хотят учиться рисовать, относятся несерьёзно к овладению рисунком. Главную причину белорусский художник усматривает в изначальной нацеленности на прагматизм– те, кто приходит в художественный вуз, умея рисовать, поступают, как правило, на отделения промышленной графики и дизайна. Когда мы придём к грамотному арт-рынку, научимся достойно продавать произведения искусства, ситуация, может быть, и наладится.
Сергей Зорук выделил очевидную для профессионалов тенденцию: сейчас, когда многие молодые устремились в актуальное искусство, опытный специалист легко различит, кто владеет профессией, а кто– нет. В этой связи в дискуссии естественно возникло имя Пабло Пикассо, сначала сформировавшегося в превосходного рисовальщика и лишь потом приступившего к экспериментам с формой.
Александр Морозов напомнил о дискуссии, развернувшейся в московской прессе после публикации в «Российской газете» статьи Даниила Дондурея и Кирилла Серебренникова «В поисках сложного человека». Участники круглого стола пришли к единому мнению: для формирования «сложного», то есть думающего, пытливого, образованного человека, потребителя искусства, прежде всего необходим «сложный», то есть не только образованный, тонко чувствующий время, но и владеющий всем арсеналом выразительных средств художник, настоящий мастер своего дела. И поддерживать словом и делом, общественным мнением и государственной заботой необходимо более всего именно его.
А Слово, которое было в начале и которое по-прежнему остаётся в основании любой культуры, всё-таки обрело своё достойное место на салоне, посвящённом искусству рисунка. И произошло это по инициативе руководства Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества государств – участников СНГ. МФГС уже третий год выступает соорганизатором московских международных художественных салонов, оказывая значительную поддержку в их проведении.
На нынешнем салоне всем художникам, приехавшим из стран постсоветского пространства, МФГС подарил комплекты из 6 книг серии «Классика литератур СНГ», которую осуществляет издательство «Художественная литература» при поддержке фонда. Тома, посвящённые литературам Азербайджана, Казахстана, Киргизии, России, Туркменистана и Узбекистана, отправились по всем странам ближнего зарубежья.
Юрий ПОДПОРЕНКО
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Наноботинки
Наноботинки
ИРОНИЧЕСКАЯ ПРОЗА
Утром Коляша смутно вспомнил, как вечером Нинка сильно кричала и топала ногами прямо перед его носом. На бровях приполз, догадался Корытов.
Он жадно попил холодной водички прямо из-под крана. Потом, сообразив, что опаздывает, стал собираться на работу. И тут обнаружил, что вместо его старых стоптанных башмаков в прихожей стоят добротные ботинки приятного тёмно-коричневого цвета. Из одного торчала открытка: «Уважаемый покупатель, вы держите в руках грандиозный нанотехнологический прорыв России в обувестроении…» Нинкиным почерком было дописано: «Ты их, конечно, не заслужил, но раз я сдуру купила, носи! А я уезжаю к маме. Насовсем!»
Корытов почесал репу и полез носком в башмак. Тот как будто только этого и ждал – сам подался навстречу. Что-то приятно пискнуло, модная пряжка сама застегнулась…
На улице было холодно и слякотно, однако грязь к башмакам не прилипала, ногам было тепло и комфортно. Но вот голова давала о себе знать. Он свернул на тропинку, чтобы спрямить путь к заведению, где по утрам продавали пиво. И тут что-то произошло. Он явно почувствовал, как новые ботинки стали буквально выворачивать его мослы обратно – в направлении к заводу. Корытов снял один ботинок, внимательно осмотрел и ощупал его. Никаких серверов-приводов или транзисторов он не обнаружил. Батареек тоже. Тут ему стало страшно – началось. Никогда прежде, даже с самого большого бодуна, такого с ним не случалось.
В обед прибежал дружбан Сеня.
– Пошли по пивку, – подпрыгивая от нетерпения, позвал он.
Вся душа Корытова рванулась навстречу вечному зову. Но проклятые башмаки словно приклеились к полу.
– Не могу, – жалобно сказал Корытов. – Понимаешь…
Он хотел всё рассказать другу, но вовремя осёкся. Не хватало, чтобы тот посчитал его сумасшедшим.
– В общем, не могу… По моральным соображениям…
– По моральным соображениям? – изумился Сеня. – А ты не грипп случайно подхватил? Ну ясно же, заболел!
Дома Коляша долго искал хоть какую-нибудь старую пару своей обуви, но коварная Нинка, похоже, всё надёжно запрятала.
До конца недели Корытов работал как в кошмарном сне. От безысходности он точил заготовки с такой скоростью, что старший мастер несколько раз просил сбросить обороты – коллектив напрягался, но за Корытовым не поспевал.
Коляша смирился с трезвым образом жизни, однако мучило и пугало то, что он ничего не мог объяснить друзьям и даже самому себе. Может, и вправду крыша поехала? Только у кого?
В пятницу с получки Корытов помчался в магазин. Обуви было много, но он вдруг испугался: чёрт знает, на что тут можно нарваться. В конце концов он вырулил в отдел уценённых товаров, где сразу облюбовал тяжеленные гробы на крупноячеистой микропоре с задранными носами, сообразив, что тут никаких нанозакидонов можно не бояться. Однако на всякий случай всё же интеллигентно спросил продавщицу, не применялись ли нанотехнологии при изготовлении этой пары.