Литературная Газета 6296 (№ 41 2010)
Шрифт:
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Модернизация и хунвейбины
ТелевЕдение
Модернизация и хунвейбины
ЛИТЕРАТУРА В ЯЩИКЕ
Вячеслав
Не прошло и двадцати лет с тех пор, как была отринута социалистическая идеология и ушёл в небытие советский строй, а новая буржуазная Россия, кажется, стала остро нуждаться в собственном идеологическом обосновании. И речь идёт не об идеологии либеральных реформ и прочей словесной шелухе, призванной оправдать в глазах обездоленного населения эпоху Большого Хапка. Нет, логические построения, которые могут убедить нашего гражданина в том, что он сегодня счастлив, свободен и полон гордости за свою страну, – в них настоятельная нужда! Причём важно, чтобы гражданин этим словам поверил и в будущем вёл себя примерно, то есть законопослушно. Но вот беда: пристрастие ко всему советскому не желает уходить с российского «капиталистического двора».
Уже не в первый раз собираются спорщики в программе Архангельского «Тем временем», дабы поговорить о советской эпохе. Теперь они задаются «свежим» вопросом: возможна ли история как наука в отрыве от идеологии? Писатель Константин Азадовский полагает, что оценка нашего прошлого с точки зрения судеб конкретных людей куда драматичнее, чем взгляд с позиций того или иного мировоззрения. Уйдёт поколение, отношение к давним годам станет спокойнее.
Историк Владлен Логинов категорически не согласен: дело не в поколениях, а в политической ангажированности, в очернении истории России ХХ века. Существует статистика, но вновь и вновь вбрасывается провокационный тезис «полстраны сидело, полстраны охраняло сидельцев». История – это изучение эпохи, а не истерика. Не надо путать сферу морали и этики со сферой науки, потому что нельзя получить представление о смысле событий, исходя только из дефиниций морального толка. Интеллигенция всегда перестраивалась в соответствии с «учуянной» ею линией власти, и сегодня во множестве расплодились своего рода историки-конструкторы, которые вновь и вновь погружают советскую эпоху в небытие.
Осмысление советской истории – это освобождение от мифов, будто читая передовицу либеральной газеты, настаивает Азадовский. И лукаво избегает мысли, что воспитание «нового россиянина» со стерильной памятью есть непременное условие успеха завтрашних пропагандистских моделей. Тем более что «у людей сейчас нет этической навигации, ныне – эпоха рыночного тоталитаризма», как очень точно заметила культуролог Людмила Булавка в предыдущем выпуске передачи Архангельского, посвящённом погрому советского кино.
Любопытно, что сегодня расчистка идеологической площадки от обломков советского прошлого ведётся даже с бо’льшим усердием, нежели собственно построение или хотя бы заготовка деталей новой идеологии. Скрежет зубовный не прекращается вокруг творений Шолохова. Стоило члену Общественной палаты Елене Зелинской в упомянутом выпуске сослаться на правдивость и документальность «Поднятой целины», дабы подчеркнуть широту собственных либеральных
Эти бы слова да в уши Николаю Александрову, автору и ведущему передачи о «поэте-концептуалисте» Льве Рубинштейне в цикле «Новая антология. Российские писатели». Однако у либералов левая рука не знает, что делает правая. Или знает, но держит в секрете от простодушных зрителей и читателей.
Упомянутый цикл содержит все прежние изъяны передач Александрова: произвольность подхода к теме, книге, персоне; акцент на личном и частном – в ущерб художественному и духовно значимому.
Например, зритель узнаёт, как в детстве заболевшего Рубинштейна потчевали кошерной курочкой. Илья Бояшов, лауреат премии «Национальный бестселлер», оказывается, до сих пор трогательно любит английскую группу «Uriah Heep» начала 1970-х. А передача о Павле Крусанове, который выстраивает свои романы в жанре альтернативной истории, почти целиком посвящена его пребыванию в молодые и бурные годы в питерском рок-клубе. Несмотря на увлекательную интеллектуальную интригу крусановских произведений, мы узнаём о них только по цитатам, вывешенным в верху телеэкрана, – очень похоже на «жанр картотеки» Рубинштейна.
Намеренная отрывочность информации, отсутствие мало-мальски объективного анализа «антологической» литературы больше дезориентируют читателя, практически разрушая изначальное представление о передаче как о книжном лоцмане. Вспоминается байка советских времён о народном артисте, который мог выйти на сцену, сесть в кресло и заснуть вполне реально – а зритель-то думал, что перед ним чрезвычайно глубокое погружение в образ. Так и здесь: любая чушь, всякий произвольный набор имён и сочинений, безапелляционная сентенция и нелепое сближение явлений – всё позволено ведущему. Потому что перед нами – фигура литературного «чистильщика», который оболванивает зрителя и одновременно внушает ему иллюзию творческой осведомлённости.
Другой мастер «подрывного телевизионного дела» Виктор Ерофеев посвящает очередной выпуск «Апокрифа» представлению о писателе как о «совести нации». На центральных стульях расположились главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов и кинорежиссёр Марлен Хуциев.
Венедиктову нравится отрицательный герой русских народных сказок Кощей Бессмертный: и богатый, и долгожитель, разве плохо? А молодые журналисты «Эха…», приводит он показательный пример, вообще не поняли словосочетания «совесть нации».
Добавим, что и по отдельности названные слова, скорее всего, вызывают у них семантические затруднения. Тут по пословице: каков поп, таков и приход. В детстве, признаётся Венедиктов, он хотел стать продавцом мороженого. Однако впоследствии превратился, судя по эфиру, в продавца «жареного». Впрочем, в передаче присутствует и «поджарка» в лице юного поэта Владимира Жбанкова, который видит черты «совести нации» в образе милиционера из опусов Пригова.
На этом шабаше Марлен Хуциев выглядит одиноко и старомодно, как седой профессор в обществе хунвейбинов: «Сейчас совесть заменена корыстью. Совестью нации должна быть культура в сумме своей, если она не подменяется плясками, размахиванием рук и разговорами о жратве. Сострадание – вот что очень близко этому понятию».