Литературная Газета 6310 (№ 5 2011)
Шрифт:
Живой не осталось души.
Я сам не живая душа, видит Бог.
Чубук мой дыханье хранит.
Печально сиреневый вьётся дымок
Над скрюченным тельцем моим.
Последний в камине сучок догорел.
Фитиль угасает свечи.
От тени – когда ты вернёшься ко мне –
И света меня отличи.
***
Мы здесь
Где пахло в доме древесиной влажной.
Болела от погоды голова.
Не торопился кот в твои объятья,
На смятой, пожелтевшей рано карте
Я отмечал наш городок едва.
Под вечер вдруг заканчивалось лето.
Уверенно тяжёлая монета
Закатывалась под пустой комод.
Встречали утром ну не то чтоб осень –
Сплошную грусть – раскидистые гроздья
Рябины, выходя на огород.
Я был рассеян, как на пересылке,
Когда я сливы в тамбуре рассыпал,
Навстречу долгой боли торопясь.
А ты, присев на жёрдочку забора,
Курила и была сама собою,
Роняла пепел в розовую грязь.
Изюм и пересоленная брынза.
Воздушный змей. Так почему не сбылся
Мой сон? – не знают хмурые врачи.
Срывает ветер со стола бумажки.
Кривая ива в реку входит дважды.
В розетке электричество трещит.
БОЛЕЗНЬ ГЛАЗ
Пройдусь по старой памяти с вокзала,
К подросткам шумным отдышаться вдруг
Подсяду, и очки сниму устало,
И не узнаю родины вокруг.
Сломала хвост пластмассовой лошадке
В пальто зелёном девочка Барто.
За то, что мне её совсем не жалко,
Как будет мне безрадостно потом.
Нас опускают сумерки в колодец,
Когда зовут Василия домой.
Медь потускнела. Клён-драконоборец
Склонился над песочницей пустой.
Ночная сказка, домыслы и враки.
В бараке «Правда» в форточке шуршит
Полосками нарезанной бумаги,
Но дома не осталось ни души.
***
Всякий день обретает теперь новый смысл,
Выползает, как сад, из потёмок.
Я
И пиджак мой помятый расстёгнут.
Заполняет к колодцу тропинку мою
Воздух дачный, похожий на лимфу.
Я почти задремал – не найду, не спою
К слову «старость» удачную рифму.
Я во сне позабыл вкус травы и земли,
И слова, как грибы, растерял я.
Мама. Ручки. Меня.
Плакать. Страшно. Возьми.
Баю-бай. Сказка. Под одеяло.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 1,5 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Солдаты в клетчатых рубашках
Литература
Солдаты в клетчатых рубашках
Ю.П. КУЗНЕЦОВ – 70
Вячеслав ОГРЫЗКО
В армию Юрия Кузнецова призвали 11 ноября 1961 года. Позже, в начале 1988 года, он признавался мне в интервью для журнала «Советский воин»: «Надо сказать, что в армию я сам рвался. Бросил в своё время Краснодарский педагогический институт и пошёл в военкомат. Попал в ВВС, в связь. Первый год служил в Чите. В армии столкнулся со строжайшей дисциплиной. Выросший без отца, я был к этому не приучен».
Я тогда переспросил: что, поэту пришлось ломать свой характер? Но Кузнецов не согласился с постановкой вопроса. Он после некоторых раздумий ответил: «Не сказал бы. Пришлось держать свой характер в узде, вырабатывать жёсткую мужскую волю. Служил, как считаю, неплохо. Быстро освоил матчасть. Стал специалистом второго класса».
К этим словам стоит добавить, что Кузнецов и в армии продолжил писать стихи. Уже на девятый день службы по дороге из Краснодара в Читу он сочинил стихотворение «Наряд на кухню». Молодой солдат писал:
Гремел вагон, расшатан и раскачан,
Мелькнула Волга, и Урал пропал.
И вырывался из котлов горячих
Лосиными рогами крепкий пар.
Я был в наряде, с папироской, весел.
Я мясо, как бельё, перемывал.
И сорок тысяч комсомольских песен