Литературная Газета 6314 ( № 10 2011)
Шрифт:
Моя внезапно овдовевшая невеста стояла лёжа на горизонтальной табуретке, протягивая ко мне скрещённые на груди высохшие нежные руки. Лицо её, обезображенное неземной банальной красотой, украшала гримаса опостылевшей любви и пламенной неприязни. Я обнял её сочное костлявое тело и ощутил только что забытый прилив возбуждающего отвращения.
Она прижималась ко мне, пытаясь вырваться из моих вялых настойчивых объятий, а потом заорала тихим истерическим шёпотом:
– Какое было бы
Мы обвенчались с ней в погребальном зале Троекуровского ритуально-развлекательного комплекса. На свадебной тризне злейшие друзья и незнакомые свидетели весело соболезновали нашим дальним родителям и танцевали под похоронный марш Шопена. От безутешного счастья я не чувствовал под ногами земли, ставшей для меня тяжким пухом…
Каждый новый день нашей бесконечно короткой жизни отличался один от другого неповторимым однообразием.
По утрам она возвращалась домой с работы, а я ждал момента, когда смогу наконец не целовать четырежды её мягкие сухие губы, вдыхая трезвящий аромат изысканного перегара.
Мы обожали друг друга без всякой взаимности. Я никогда не изменял с ней моим любовницам, а она ни разу не ложилась со мной в постель в присутствии своих возлюбленных…
Каждый вечер два-три раза в год мы оставались наедине. Я молча беседовал с ней, глядя в распахнутое окно, плотно закрытое ставнями, а она металась из угла в угол, не находя себе места от счастья.
Что-то чётко необъяснимое притягивало нас, вызывая желание послать друг друга к чертям собачьим, раз и навсегда взявшись за руки. Но, видимо, слишком сильна была моя ненависть к её любимым сериалам, а её безудержно тошнило от моего увлечения джазом.
И вот однажды, когда я, матерясь от возмущения, не мог оторваться от бразильского сериала, а она, блюя от восторга, слушала Эллингтона, мы вдруг бросились друг к другу, как два изголодавшихся наркомана, и, задыхаясь в судорогах взаимного оргазма, решили развестись…
Я с того момента жил в полном одиночестве с навязчивым ужасом несбыточной надежды, ежечасно прогоняя от себя назойливые мысли о её внезапном возвращении…
А она всё удалялась и удалялась, становясь всё ближе и ближе, пока совсем не исчезла, оставаясь рядом…
Аркадий АРКАНОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 2,0 Проголосовало: 6 чел. 12345
Комментарии: 23.03.2011 20:25:25 - Алексей Викторович Зырянов пишет:
Что-то всё же есть
Противоречивость поступков и мыслей в нашей жизни довольно объективно понимается, но в данном тексте, всё же, трудновато понимать галиматью несовместимых действий.
23.03.2011 12:28:28 - Алексей Фёдорович Буряк пишет:
НУ очень " КРУТОЙ ЮМОР"... Если это самое лучшее для очень продвинутых судей из редакции из всего того, что ВАМ предлагают, то какого же другое, не самое самое...
– - -- Алексей Буряк, Днепропетровск, [email protected]
Пародии
Клуб 12 стульев
Пародии
Как я съел макаку
Евгений ГРИШКОВЕЦ
Есть люди, которые никогда не видели моря. Такое бывает. Вот живёт человек жаба жабой, а в болоте ни разу не квакал. Или другие, которые проводят полжизни в старлейских (три звёздочки – по-нашему старлей, старший лейтенант) апартаментах Хургады или Анталии. Спросишь их:
– Как там море?
Они искренне удивятся:
– А там ещё и море есть?
Есть люди, которые о кораблях знают только по «а три, же восемь – ранил, же девять – убил». Для них что крейсер, что линкор – всё равно три щелбана.
Меня же тянуло к кораблям с пелёнок. Если у иных младенцев из колыбельки доносилось журчание, то из моей – плеск волны. Тогда я понял: памперсами океан не высушить.
Я уговаривал родителей отдать меня в школу юнг.
– Может, сразу в колонию для малолетних преступников? – предлагали родители.
И вот настал день, когда мне выдали паспорт. На радостях я даже не заметил, что это был паспорт от велосипеда. Но даже он давал право крутить педали в порт.
Ближайший порт был от нас далеко. Поэтому я отправился в самое морское в нашем городе кафе «Прибой». Меня там прибили после того, как я обозвал всех сухопутными крысами. Правда, я успел заметить хорошее расположение ко мне одного из посетителей: перед тем как пинать меня, он снял ботинки. И я догадался почему: это были настоящие морские ботинки, шнурки которых завязывались морским узлом, а развязывались ножницами.
– Настоящий моряк должен съесть макаку! – с трудом говорил тот, кого я прозвал Морботом (сокращённо морским ботинком).
– Неужели макаки съедобные? – спрашивал я Морбота, и он хохотал так, что терял вставную челюсть.
– А ты думаешь, они сделаны из плёнки и фотобумаги?
Я смущённо молчал, поскольку видел макак лишь на фотографиях «Привет из сухумского обезьянника!». Поэтому я пошёл в гастроном и купил шоколадную макаку.