Литературная Газета 6330 ( № 26 2011)

Литературная Газета

Собственно говоря, превью Биеннале и суета вокруг него занимают лишь несколько часов в насыщенной программе фонда «Венецианское наследие», цель которого – помочь сохранить уникальные памятники культуры в уникальном городе. Каждые два года руководство фонда отчитывается о проделанной работе и рассказывает о дальнейших планах.

В 2010 году фонд и фирма Луи Вуиттон общими усилиями помогли завершить реставрацию серебряного алтаря Maggiore в церкви Сан-Сальвадор, которую украшают работы Тициана, Карпаччо, Риччи, Сансовино и где покоятся многие венецианские дожи и королева Кипра Катерина Корнер. Лишь трижды в году во время самых значимых католических праздников выставляется это уникальное творение мастеров серебряных дел XVI века. Всё остальное время алтарь находится за картиной Тициана. Простое нажатие кнопки настоятелем церкви опускает полотно вниз, и у всех посетителей от неожиданности одновременно вырывается возглас изумлённого восхищения. Такого вы не увидите и не услышите ни в одном из 89 павильонов Биеннале (именно столько

их в этом году).

Настоятель с удовольствием показал нам другие богатства, которые со временем, после приведения их в порядок, станут частью музейной экспозиции. Содержание Сан-Сальвадора – дорогое удовольствие, поэтому за монастырские помещения отвечает Italia Telecom, удобно расположив в них свои офисы и конференц-зал с расписными потолками и деревянной резной мебелью всё того же XVI века. В уютном внутреннем дворе монастыря нам предложили трапезу с восхитительным ризотто кон лимоне (с лимонной цедрой), что дало нам возможностью почувствовать себя в XVIII веке. В те далёкие времена по воскресеньям жители города приходили навестить монастырских воспитанниц, пили предложенные напитки, ели сладости и оставляли щедрые пожертвования. Примерно то же самое происходит в XXI веке. И хотя воспитанниц больше нет, зато есть множество проблем, их решение требует средств, а чтобы их получить, надо очень постараться. Венеция славилась умением зарабатывать деньги. Она умела и тратить их во славу Светлейшей Республики, устраивая роскошные и дорогостоящие празднества, для которых не жалела шелков, бархата, парчи, кружев; зеркал, свечей, вина, фейерверков и других развлечений. А как сегодня зарабатываются деньги на поддержание воспоминаний о былом величии и могуществе? Конечно, это спонсоры, те, кто любит город и хочет его сохранить. И конечно, это в первую очередь – американцы. Ну нравится им Венеция, и они готовы тратить деньги и чувствовать себя благодеятелями и чтобы все об этом знали. А взамен хотят получать респект и эксклюзив.

Таким образом, небедные и продвинутые америкосы, поклонники старушки Европы, учредили фонд «Венецианское наследие» с благородными планами по спасению Венеции. Список совета попечителей, почётных членов, гостей украшен аристократическими титулами, а вес ему придают фамилии успешных деловых людей. Основная часть членских взносов идёт на реставрационные работы и совсем небольшая уходит на содержание аппарата (постоянных сотрудников всего трое). Как и положено благотворительной организации, фонд активно использует добровольцев. Местные жители с удовольствием помогают кто чем может – то напитками и едой, то гостеприимно открывают двери своих дворцов и загородных вилл для проведения мероприятий. Согласитесь, вечерние туалеты выглядят намного импозантнее в старинных интерьерах, отражаясь в подёрнутых дымкой времён зеркалах. А как приятно провести вечер в обществе интересного собеседника, поблёскивая камушками, эрудицией и знанием иностранных языков. Если вам понравится вино из хозяйского подвала, то вы всегда сможете купить несколько ящиков домой, и скидка вам обеспечена. За отдельную плату и тоже со скидкой вам предложат снять приглянувшийся палаццо, скажем, для свадьбы сына, дочери или для собственного юбилея.

Гостеприимно распахиваются двери не только домов, но и фабрик. С удовольствием вспоминаю визит на производство обуви известной марки Sergiо Rossi. Нас подвезли к невзрачным серым зданиям-коробкам в чистом поле. Сначала были осмотрены лаборатории, в недрах которых разрабатываются новые модели, затем от слов и чертежей перешли к делу, и мы оказались в цеху. Из чего только не создаётся модная обувь! Кроме примитивной кожи и замши домашнего скота, дорогих крокодилов и змей широко используются рыбья чешуя и шкуры экзотических животных – жирафа, гепарда и т.д. Самое большое впечатление на меня произвели останки огромной лягушки с фантастическим узором. Придумать такое сочетание красок и рисунок может только природа. Я никогда не одобряла Ивана-царевича с его недальновидными и необдуманными поступками, но если он сжёг похожую лягушачью шкурку, то всё прогрессивное человечество обязано объявить его персоной non grata и лишить звания сказочного героя.

Кроме материалов мы увидели весь процесс от и до финального украшения, скажем, кристаллами Сваровски, что делается вручную, соответственно и стоит это… С ценой мы ознакомились в прифабричном магазине, куда нас завели напоследок. Дальнейшее напоминало сцену в театре Варьете из булгаковского романа «Мастер и Маргарита». Дамы кинулись в атаку на бесконечные полки с обувью и победили. Каждая уходила с поля битвы с горящими азартом глазами и огромным количеством коробок – наград за шопинг-рвение. Но истинным победителем, конечно, был Sergio Rossi. Он нас пленил качеством, ассортиментом и весьма относительной скидкой. А закрепил успех потрясающей по красоте и вкусу сервировкой стола на фамильной вилле в сорока километрах от Венеции.

В общем, спонсор спонсором, но о своей выгоде и рекламе не забывает никто. В этом году основным благодетелем выступал ювелирный дом Vhernier. Как и Rossi, он пригласил к себе в бутик, напоил желающих утренним кофе со свежими круассанами и предложил вниманию эксклюзивную продукцию. Лишь очень высокие цены помешали членам фонда «Венецианское наследие» расхватать стильные кольца, серьги, колье и часы, но не помешали прийти на вечернее мероприятие, спонсируемое Vhernier, – Gala Dinner Dance,

а по-русски – Суперобед с танцами в Palazzo Ca’Vendramin Calergi. Как каждый уважающий себя венецианский дворец, он пережил много веков, много стилей и ещё больше владельцев. В этот вечер он сиял всеми своими люстрами мурановского стекла. Огромные старинные зеркала с удовольствием отражали нарядную толпу, а многочисленные парадные портреты с плохо скрываемой завистью разглядывали дам в вечерних туалетах и мужчин в смокингах, рассаживающихся за круглыми столами. На несколько минут гул голосов смолк. Это председатель правления фонда произнёс приветственное слово, после которого возобновился мерный гул голосов, сопровождаемый постукиванием ножей, вилок и звоном бокалов. Надо сказать, что организаторы сидячих обедов проявляют невероятные способности, делая рассадку, ведь от неё зависит успех обеда в большей степени, чем от меню, потому что интересный разговор с приятным собеседником отвлекает от процесса поглощения пищи, превращая еду в нечто второстепенное, а общение – в главное. Мне повезло, за моим столом сидели исключительно симпатичные люди и одна особенно приятная немолодая пара, с которой я познакомилась накануне в оперном Театре la Fenice (Фениче), а по-русски – Феникс. Удивительно, до какой степени название соответствует действительности. За почти трёхсотлетнюю историю знаменитого музыкального дома, на сцене которого ставились премьеры Россини, Доницетти, Верди, он один раз рухнул и два раза сгорал дотла. И каждый раз, как и положено мифической птице Феникс, новый театр возрождался из руин и пепла на том же месте и в том же виде. Последний пожар случился в 1996 году, тогда суд признал двух электриков виновными в умышленном поджоге. Городу, горожанам и спонсорам ремонт обошёлся в 90 миллионов евро. Заново отстроенный храм музыки походит на прежний как две капли воды из Большого канала. Небольшой четырёхъярусный нарядный зал в весёленькой цветовой гамме. Бирюза, персик, золото, солнечно-жёлтые панели, тёмной зелени бархатный занавес, опять же бархатные персиковые кресла, уютные жёлтые фонарики. Среди цветочков, медальончиков с голыми пухлыми амурчиками прячутся серьёзные мужские головы, очевидно принадлежащие выдающимся итальянским композиторам. А на заднике в глубине сцены расположился странный птиц с подрезанными крыльями, чтоб не улетел. Логично было бы предположить, что это и есть феникс.

В Театр ла Фениче мы пришли на концерт, посвящённый памяти Нино Рота. По-моему, он написал музыку ко всем знаменитым итальянским фильмам. Во всяком случае, Феллини, Висконти и Антониони не могли обойтись без него. Конечно, он писал и серьёзные вещи. Большой симфонический оркестр исполнил концерт для себя и тромбона. Зал был в восторге, все хлопали и кричали «Браво!». И тут, оглянувшись, я заметила, что дама, сидящая за мной, одета в платье от того же модельера, от которого происходил и мой наряд. Сначала мы натянуто улыбнулись друг другу, а потом весело рассмеялись, всё-таки мы были не в одинаковом, а выбор дизайнера свидетельствовал лишь о нашем хорошем вкусе.

На следующий день мы оказались за одним столом и разговаривали так, как будто знакомы целую вечность. Вспомнили вчерашний концерт и объяснились в любви к итальянскому кино и Нино Рота, пропели дифирамбы приглянувшемуся нам модельеру, и тут оказалось, что их двое, её – знаменитый японец, а мой – начинающий немец. Говорили о Биеннале и о том, что культурное послание Штатов слишком прямолинейно. И так все знают, что американцы прут как танк, подминая всё под себя, демонстрируя тупую силу и навязывая всем отвратительный лязг безжалостных гусениц.

Обсуждая проблемы Венеции, пришли к выводу, что полчища голубей, как и полчища однодневных туристов, в основном только гадят. Голуби даже лучше, потому что не воруют. С другой стороны, цены в Венеции – за гранью разумного и немногие могут себе позволить жить в гостиницах, пользоваться услугами моторных такси, а гондольеров – тем более, питаться в дорогущих ресторанах, где еда и обслуживание далеко не всегда соответствуют заявленной стоимости.

Моя собеседница, несмотря на оживлённость, казалась грустной, и, когда заговорили об удачно выбранном месте для заключительного мероприятия, она вдруг расплакалась. Оказалось, что Ca’Vendramin Calergi какое-то время принадлежал её семье и в конце 20-х годов прошлого столетия во время мирового кризиса был продан за гроши. В этом дворце прошло детство её матери, сама она здесь в первый раз и очень волнуется, и ей грустно, и в маленьком зале направо висит портрет её дедушки – графа Луккези-Палли.

Думаю, я бы тоже очень расстраивалась, если бы моим предкам пришлось за копейки расстаться с такой красотищей. Хорошо понимаю и Рихарда Вагнера, который прогостил в палаццо целый год, работая над «Парсифалем», и даже здесь же умер в 1883 году, страшно огорчив своей кончиной тогдашнего владельца графа де Шамбор. В настоящее время Ca’Vendramin Calergi принадлежит городу, который решил, что это лучшее место в Венеции для казино. Я коварному жетону денежки свои не вверяю, но в зал с рулеткой заглянула, одобрительно поцокав языком от роскоши интерьера. В другом не менее привлекательном зале громко играл небольшой оркестрик, приглашая гостей продемонстрировать танцевальные способности на дивном паркете. Если в казино и на танцах народу было совсем мало, то очередь на такси оказалась огромной. Все устали от dolce vita и хотели простейшим и скорейшим путём вернуться в гостиницу, потому как по суше до желанного покоя минут сорок ходьбы на шпильках.