Литературная Газета 6380 ( № 32 -33 2012)
Шрифт:
Я себя до краёв, до конца,
Словно Богу, тебе отдаю!
Не сочти недостойным мой дар -
Он, поверь мне, родной, от души.
Разгоревшийся в сердце пожар
Резким словом тушить не спеши.
Каждый час, проведённый с тобой, -
Это наш, это мой звёздный час!
Скоро
Но молю: не теперь, не сейчас!
Расставаясь, мне хочется вновь
Поскорее тебя увидать.
Если это ещё не любовь,
Что тогда мне любовью назвать?!
Геннадий БОЛДЫРЕВ
Вознесение
Если б дал мне Боже в праздник Вознесения
Встретиться на паперти Вечности
с Есениным[?]
Рухнуть на колени и под небом синим
Вместе помолиться за судьбу России!
Чтоб послал Всевышний ей ума и силы,
Чтоб не зарастали отчие могилы,
Чтобы клён опавший снова стал зелёным,
Напевал бы песни по ночам влюблённым.
Чтоб, напившись в доску, лёжа под рябиной,
С ним рыдать стихами по земле родимой.
И глядеть с тоскою на пейзаж неброский,
Где поэт когда-то обнимал берёзку[?]
Если б дал мне Боже в праздник Вознесения
Встретиться на паперти Вечности
с Есениным[?]
Рухнуть на колени и под небом синим
Вместе помолиться за судьбу России.
Сергей ГАВРИЛОВ
***
Какая долгая зима.
Зима - в душе и наяву.
Короткий день - и снова тьма.
Быть может, я и не живу?
Быть может, это - только сон,
Где мне колючая метель
Со смертью воют в унисон,
Зовя в холодный свой тоннель?
Я сжался весь, закрыв глаза,
Иду, проваливаясь в снег.
Зачем, замёрзшая слеза,
Ты жжёшь? Ведь я - не человек.
Забыто
О, как всё это далеко!
Но тихо будит ото сна
Стук сердца где-то глубоко.
"Упасть легко, но встать потом, -
Мне сердце говорит, - трудней.
Без жалости гони кнутом
Себя и выйди из ночей.
Иди вперёд, глотая ртом
Холодный воздух. Я с тобой.
Забудешь, может быть, потом,
Как жил ты долгою зимой".
СЕДЬМОЙ. Рассказ
СЕДЬМОЙ. Рассказ
ВПЕРВЫЕ В "ЛГ"
Мы возвращались в город. Соседи дремали. Не спал только шофёр Лёша. И мне не спалось. То ли от пыли, то ли от табачного дыма болела голова. Я попросил остановить машину.
Ночь стояла лунная, свежая. Было светло и тихо. В такую пору комбайны уже не работают. Степь отдыхает под звёздами. Время от времени это безмолвие нарушают автомобили с зерном, торопятся на элеватор. В тот час и машин не было. Тишина. Млечный Путь, холодный воздух и огонёк, мерцающий далеко, слева от дороги[?]
– Бригада, наверное?
– Третья, - сказал Лёша.
В другое время я бы обязательно завернул туда. Но сейчас было поздно. Бригада отдыхала. Да и подумалось: стоит ли расспрашивать людей о том, что быльём поросло.
Вечером, пару часов назад, я слушал директора Савкенова.
– Как об этом рассказать, - промолвил в раздумье Саби Жанабекович. Смущённая улыбка блуждала на его губах[?] Он помолчал, подбирая слова.
– История такая, что мне до сих пор как-то неловко, - Савкенов поставил на дастархан пиалу с чаем, вытер губы.
– Весной это было[?]
В тот год апрель стоял тёплый. Отцвели подснежники, пробилась первая зелень. Прогноз обещал погожие дни. Савкенов ехал в третью бригаду. Со дня на день здесь должны были начать сев. Время шло к вечеру. Директор думал о своих директорских делах и рассеянно посматривал в окно.
Вдруг метрах в ста от машины что-то серое нырнуло в землю.