Литературная Газета 6384 ( № 37 2012)
Шрифт:
торопиться всегда к закрытию.
Здесь подъезды, а не парадные,
здесь бордюры, а не поребрики,
здесь Неглинная, здесь Басманная,
здесь асфальт, на солнце серебряный.
А вокруг - не сады, а скверики,
и смешение стилей пёстрое[?]
Как Колумб открывал Америку,
открываю
не по-питерски вечно спешащую,
откровенную, в чем-то лживую,
карнавальную, настоящую
и до боли в глазах красивую!
Трактат маркиза, или Что скрывает старый свиток
Трактат маркиза, или Что скрывает старый свиток
ЗАГАДКИ ИСТОРИИ
Эдуард КРАСНЯНСКИЙ
Детектив, уходящий корнями вглубь веков, - жанр не новый. И всё-таки в каждый период времени он приобретает актуальное значение лишь потому, что даёт ответ на жгучие современные вопросы. Вот и новый роман Эдуарда Краснянского "Чингиc Хаим", исполненный в жанре живого расследования с присущими ему атрибутами - погонями, убийствами, загадками, родился именно в наши дни как авторская рефлексия на процессы глобализации и переустройства мира в новых условиях. В центре романа - проблема самозваных многочисленных "пророков" Господа, на протяжении многих веков добивающихся межконфессионального размежевания, которое, как считает автор, изжило себя в наши дни. Именно воплощение случившихся исторических событий и легло в основу сюжета романа, недавно вышедшего в издательстве "Бослен".
Сегодня с разрешения автора публикуем в сокращении одну из глав.
Краснянский Эдуард Владимирович - писатель, журналист. Автор восьми романов, в основном в жанре актуального политического детектива, среди которых такие, как "Заложник", "Укрепрайон Рублёвка", "Кремлёвский опекун",
"Дефолт совести", "Восстание вассала", "210 по Менделееву"
(в соавторстве с А. Смоленским).
Бизнес-центр "Александр Хаус".
Москва. Россия.
В наши дни.
– Алло! Платонов слушает.
– Здравствуйте, Вадим Петрович, - голос был незнакомый, но ровный, без угрожающих или заискивающих интонаций, к которым он привык, много лет занимаясь журналистскими расследованиями.
– Я ваш коллега. Бывший. В том смысле, что в последнее время отошёл от журналистики. Зовут Лев Багрянский!
Это имя было хорошо известно в профессиональных кругах. Начиная свою карьеру, Платонов в чём-то даже пытался подражать Багрянскому, который к тому времени уже считался признанным репортёром. Он обладал отменным пером, умел обыденный факт приправить острыми специями
– Здравствуйте, - то, что Багрянский, если и не прочитал, но, во всяком случае, видел его книжку, весьма льстило самолюбию.
– У вас там слышится гвалт вперемежку с милыми женскими голосами. Это бодрит, но для нашего разговора подошла бы более спокойная и интимная обстановка. Если вы, конечно, не возражаете[?]
– Что вы! Напротив. А нельзя ли намекнуть на тему беседы?
– Можно, - Багрянский был готов к вопросу.
– У меня в руках ваша книга "По следам нераскрытого убийства". Написано крайне интригующе и занимательно. Грех, наверное, так говорить, когда речь идёт об убийстве преподобного отца Александра, но мне хотелось вполне заслуженно пощекотать ваше авторское честолюбие.
– Благодарю. Мне особенно приятно слышать такую оценку от вас, - Платонов был искренне тронут.
– Давайте обойдёмся без встречных любезностей, - поспешил остановить его Багрянский.
– Сразу признаюсь, книга - лишь повод для беседы. А тема[?] Мне кажется, тема вас заинтересует. Она, можно сказать, тоже связана с проведением независимого расследования.
Вадим насторожился.
– Если так, мне придётся согласовать её с редактором.
– Не думаю. Скорее, вам придётся взять творческий отпуск за свой счёт, - слишком уж категорично заявил бывший журналист, будто они обо всём договорились.
– То есть отпуск не за свой счёт, а за счёт группы заинтересованных лиц.
Платонову это нравилось всё меньше.
– Лев Владимирович, я безусловно польщён, но не кажется ли вам, что со стороны такая форма организации и финансирования расследования выглядит несколько сомнительной. Меня что, заранее ангажируют?
– О-о!
– засмеялся вдруг Багрянский.
– Простите, совсем не подумал, что мои слова можно истолковать таким образом. Действительно, ваши опасения, наверное, имеют под собой почву, когда речь идёт о давнем убийстве отца Александра. Судя по тому, что наши славные правоохранительные органы в течение стольких лет не продвинулись ни на шаг, рискну предположить, что вас шантажировали, причём не один раз. Однако будьте покойны, в данном случае тенденциозность исключена, дело касается событий многовековой давности.
– Многовековой?
– Вадим опешил. Он и вправду растерялся, не зная, что сказать.
– Но[?] я не историк.
– У вас логический склад мышления и редкое чутьё. Талант на такие дела! Я специально интересовался: за восемнадцать лет работы в журналистике вы провели более тридцати самостоятельных расследований.
– По правде говоря, не считал[?]
– А я посчитал и даже пересмотрел все публикации. Кстати, не только ваши, но выбор пал на вас!