Литературная Газета 6421 ( № 27 2013)
Шрифт:
– Дмитрий Николаевич, эта непрестанная «быковщина» стала традицией?
– Если коротко, премии, учреждённой нашей организацией в 1997 году, больше нет. И после кончины Бориса Стругацкого не может быть по определению. А прошедшая в конце июня церемония вручения - это попытка фальсифицировать широко известную Международную премию им. Аркадия и Бориса Стругацких, потерявшую свою легитимность после смерти Бориса Стругацкого.
– А почему премия не может существовать без Бориса Натановича?
– Это была личная премия Бориса Стругацкого. По положению он единолично
– А почему бы вам, директору организации, учредившей премию, не обратиться в суд по поводу этой профанации?
– С какой целью? С просьбой признать факт смерти Б. Стругацкого и «АБС-премии»? Не хватало ещё трепать по судам имя замечательного фантаста, соучредителя нашего центра.
– А как получилось, что фальсифицированная, по сути, премия вручалась в Пулковской обсерватории, где в молодости работал Борис Стругацкий?
– Уверен, что руководителей обсерватории в такие тонкости не посвящали. Устроителям нужен был красивый солидный бренд, и они к нему прилепились.
– «АБС-премия» была наградой уважаемой, но своеобразной. Например, жюри ни разу не заметило произведений Марии Семёновой и Сергея Лукьяненко, да и других авторов не своего круга не привечало.
– Борис Стругацкий не раз повторял, что на дух не переносит фэнтези, поэтому талантливой Марии Семёновой путь к этой премии был закрыт по определению. Лукьяненко, я думаю, не попадал в эту обойму по иным причинам - он слишком большой и неуправляемый, и вообще человек внелагерный.
– А что такое Фонд братьев Стругацких, почему он вручал эту подменённую «АБС-премию»?
– Фонд был зарегистрирован в последний год жизни Бориса Натановича. В уставе сказано, что он создаётся для сбора пожертвований на проведение «АБС-премии» и пропаганды творчества Стругацких. Директор фонда Сергей Арно, который зарегистрировал фонд по своему домашнему адресу, неправомерно объявил себя председателем оргкомитета премии якобы по воле Стругацкого. Но я знал Бориса Натановича с 1985 года как одного из самых порядочных и щепетильных людей. И убеждён: если бы он захотел изменить порядок вручения премии после 14 лет её существования, то обязательно посоветовался бы со мной и другими соучредителями ЦСЛК.
– И что теперь делать?
– Я призываю всех участников процесса во избежание скандалов и конфузов оставить в покое словосочетание «АБС-премия» и заняться другими делами. Премия умерла - да здравствуют премии!
Беседовал Максим МАКАРОВ
Годовые кольца нового типа
В книге "Амнистия таланту" Владимир Огнев, размышляя о Гёте, писал: «Сначала подумай о том, что ты дал людям, а потом уже требуй от мира совершенства, на которое ты рассчитываешь. И - желаемого отношения мира к своей персоне». В этих словах – суть литературной работы и плодотворной жизни известного критика, прозаика, издателя, журналиста.
Солдат Великой Отечественной, он, начинавший как поэт, послал стихи в Союз писателей. И ему ответили по поручению А. Суркова: «Стихи интересные, но не избыточной образностью[?] а правдивостью изображения: чувствуется опытный боец, не раз смотревший в глаза немцу в штыковом бою, знающий, как рыть окоп и мотать портянки…»
Демобилизовавшись, Владимир Огнев в 1950 г. окончил Литинститут и с тех пор литературе не изменял никогда. Восемь лет отдал «Литературной газете», и до сих пор мы почитаем за честь публиковать Владимира Фёдоровича под фирменной рубрикой «Записки старого литгазетовца». Отгремевшая война никогда не оставляла его. Она слышна и в «Югославском дневнике» – одной из самых знаменитых книг Огнева, и в «Легенде о Монтвиле», «литовском Маяковском», расстрелянном фашистами. И повесть «Зелёное, красное, зелёное» – тоже о войне, о юности и памяти детства. В ней звучит тема связи довоенного и современного поколений – одна из ключевых тем Огнева-критика.
«Я родился 7 июля в Полтаве, а точнее – в фаэтоне, который опоздал к маме, когда она пыталась дотянуть до родильного дома. Это обстоятельство я считаю решающим в моём стремлении впоследствии уважать колёса больше, нежели кресла…» – пишет о себе Владимир Фёдорович. И он действительно никогда не сидел на месте, хотя кресла занимал довольно престижные. Писал сценарии документальных фильмов о писателях, вёл студию «Зелёная лампа» в МАИ. Исследовал литературу Восточной Европы, создав ассоциацию «Европейский форум», а до этого возглавлял Совет по литературам социалистических стран при Правлении СП СССР. Много писал о советской поэзии – особенно о Расуле Гамзатове, – от первой статьи в 1949 г., первой книги – «Путешествие в поэзию» в 1961-м до монографии «Расул Гамзатов». И первый фильм по сценарию Огнева – «В горах моё сердце...» – тоже был о великом горце. При этом в некрологе, посвящённом аварскому классику, есть такие слова: «Но кажется, что я ещё ничего не сказал о Расуле с дистанции времени, двух эпох нашей жизни, судьбы нашего поколения». И в этих словах – весь Огнев, всегда взыскательный к себе.
Но, конечно, юбиляр известен прежде всего как критик, великолепный знаток и ценитель поэзии. «Новым типом критика» назвал Огнева Виктор Шкловский. «Поэзия и современность», «Книга про стихи», «Пять тетрадей», «Сюжеты о жизни и литературе», «Годовые кольца», двухтомник «Горизонты поэзии» и многие другие книги, статьи и исследования всякий раз становились событиями и широко обсуждались. Нобелевский лауреат Пабло Неруда говорил И. Эренбургу, что Огнев написал о его творчестве лучшую статью. А Игорь Дедков так оценивал В. Огнева: «Чту Вас как критика с конца 50-х и не помню, чтобы с Вашим именем у меня связывалось какое-нибудь разочарование неверностью голоса, тона, оценки…»