Литературная Газета 6422 ( № 28 2013)
Шрифт:
В событиях Смуты Романовы играли существенную роль. Отец Михаила Фёдоровича Филарет возглавлял великое посольство к королю Речи Посполитой Сигизмунду III с приглашением его сына Владислава на русский престол. Иван Никитич Романов по прозвищу Каша входил в состав так называемой Семибоярщины (сам этот термин появился только в XIX веке) – боярского правительства, образованного в Москве после свержения с престола царя Василия Шуйского. Михаил Фёдорович тоже находился в Москве в период так называемой польско-литовской «оккупации» и пережил все бедствия и голод за осаждёнными кремлёвскими стенами.
После того как Кремль был освобождён силами земского ополчения во главе с князьями Трубецким
– Почему Земский собор 1613 года избрал на царство именно Михаила Фёдоровича?
– Всё складывалось непросто, нелинейно. На соборе звучали имена нескольких претендентов. Практически сразу были отвергнуты: сын Марины Мнишек и Лжедмитрия II – Иван, прозванный Ворёнком (несмотря на то что Марина была вполне законной русской царицей, она считалась женой самозванца, об этом помнили). Были отвергнуты иностранные принцы – Владислав (сын короля Речи Посполитой Сигизмунда III), призванный на русский престол Семибоярщиной, и Карл-Филипп, сын шведского короля, претендент на престол занятого шведами в ходе Смуты Новгорода...
– Серьёзные претенденты, между прочим. Среди сторонников Карла-Филиппа мы с удивлением видим героев победного ополчения…
– Оба принца были настоящего царского «корня», но участники собора всё-таки решили выбирать царя из представителей русских родов.
Причиной этого было не столько то, что Михаил Романов был совсем юным человеком (на тот момент ему исполнилось 16 лет), которым можно было бы управлять, или что он стоял вне боровшихся за власть придворных группировок, сколько родственная связь Михаила Фёдоровича и Романовых с царём Фёдором Ивановичем. Вот на это обращали внимание. Фёдор Иванович считался тогда последним «законным» московским государем, последним представителем настоящего царского «корня».
Его личность и время правления идеализировались, а сам он воспринимался символом той прерванной традиции, к которой и следовало вернуться теперь. Недаром земское ополчение чеканило монеты с именем Фёдора Ивановича, к тому времени уже 15 лет как умершего. Михаил Фёдорович был племянником царя Фёдора – он являлся своего рода «реинкарнацией» Фёдора, продолжением его эпохи. И хотя прямого родства с Рюриковичами у Романовых не было, большое значение имели как раз свойственные и родственные связи через браки, своего рода родство «горизонтальное» – что называется, ближний родственный круг семьи. Прямые же потомки Рюриковичей, будь то князья Пожарские или князья Воротынские, не воспринимались как часть царского рода, а только как подданные царской династии, своим царским статусом возвысившиеся над своими однородцами.
Именно поэтому Романовы и оказывались наиболее близкими родственниками последнего из московских Рюриковичей, а старшим среди потомков Никиты Романовича (не по возрасту, а по генеалогической принадлежности к старшей ветви) был именно Михаил Фёдорович.
– Вот почему так важен для русской монархии образ царицы Анастасии – она стала символом легитимной преемственности династий… Получается, образы прошлого довлели над выборщиками?
– До сих пор конкретная история выборов царя на Земском соборе 1613 года не вполне ясна. Однако, судя по свидетельствам ряда источников, исход выборов решили не столько знатные бояре, сколько представители более низких социальных слоёв, в том числе казачества,
– Апофеозом избрания нового царя должен был стать древний византийский обряд, без которого не быть правителю «помазанником Божиим»…
– Церемония венчания Михаила Фёдоровича на царство проходила в Московском Кремле 11 июля 1613 года – по старому стилю, разумеется. Показательно, что она стала своего рода некоторым «примирением» других претендентов. В ней участвовали «главные герои» предшествующих событий. Дядя нового царя и его ближайший родственник Иван Никитич Романов, входивший в Семибоярщину, держал блюдо из-под царского венца. Князь Трубецкой, возглавлявший Земское ополчение, то есть правительство, освободившее Москву, нёс царский скипетр. Князь Пожарский, второй глава земского правительства, – державу. А князь Мстиславский, глава правительства «переходного периода» и старший боярин в Думе, выполнял самую почётную роль – он осыпал нового государя золотыми монетами. Так был достигнут окончательный «консенсус» вокруг фигуры Михаила Фёдоровича. С консолидации тогдашнего общества вокруг неё и началось более чем трёхсотлетнее правление династии Романовых.
Вопросы задавал Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ
Возьми себе героя в образец
Писатель-историк Александр Торопцев
Книжный рынок наводнён научно-популярными книгами для школьников. Но среди них немного таких, которые мы, учителя, с благодарностью используем в работе. Традиции Александры Ишимовой и Анатолия Митяева в наше время развивает историк и писатель, о котором мне хотелось бы рассказать[?]
Историю он полюбил с детства и накрепко, читал запоем, без всякой системы, записывая всё, что считал интересным и увлекательным. Да он и сейчас живёт по принципу "что мне сейчас интересно". Язык его изложения точен, ярок и эмоционален.
«Человек - существо внимательное, наблюдательное, обучаемое. Главным, самым мудрым учителем его есть и будет природа. Она щедро снабжает думающих людей информацией, которую человек, и только человек способен систематизировать, осмысливать, использовать для важных выводов и открытий».
«Мировая история представляет собой симпатичный канат сплетений из разных по цвету, длине, толщине и прочности исторических нитей…» – считает Александр Торопцев.
Восприятие окружающего мира в системе Торопцева вмещает в себя видение взрослого и ребёнка одновременно, это прекрасно отображено в его книге «Педагогика гениев» и в серии книг «Ребёнок в главной роли».
Уже осуществив детскую мечту, став преподавателем, Торопцев посчитал своей главной задачей увлечь современных подростков не только мировой историей, а могучим человеческим духом, исторической личностью, героикой, а следовательно, и подлинной справедливостью. Эта идея породила книгу «1000 великих воинов». Ведь сказочное ощущение наивысшей справедливости у неординарных людей, вошедших в мировую историю, – наивысшее. Какая в этой задаче ощущается сила единения с предками, сила духовного стяжания и сразу вспоминаются заветы Александра Суворова: «Возьми себе в образец героя древних времён, наблюдай его, иди за ним вслед, поровняйся, обгони – слава тебе!»