Литературная Газета 6425 ( № 31 2013)
Шрифт:
– Вы себя в русской литературе ощущаете Кафкой, Джойсом, кем-то ещё? Может быть, пророком, которого Отечество в итоге признало?
– Теперь, в конце жизни, я могу изложить совершенно конкретные черты идеальной (по моему мнению) России, описанной в главе «Великая Россия» книги «Россия Вечная». Лучше всего, конечно, прочесть главу, но если совсем коротко, то эти принципы основаны на сочетании экономического динамизма и социальной справедливости, суверенитета и открытости по отношению к миру: демократия и преемственность, обороноспособность и поиск мира и сотрудничества и т.д. Кроме того, важнейшей чертой является духовная составляющая, ибо именно она определяет характер будущей российской цивилизации. Значение
Беседу вёл Игорь ПАНИН
Три обязательных вопроса:
– В начале ХХ века критики наперебой говорили, что писатель измельчал. А что можно сказать о нынешнем времени?
– Я думаю, что критики ошиблись. Начало XX века – это время Чехова, Леонида Андреева, Мережковского, Горького, Фёдора Сологуба. В 70-х годах XIX века критики тоже писали, что «со смертью Пушкина и Гоголя русская литература кончилась», а ведь это было время расцвета творчества Толстого и Достоевского. Да, литература, как и Восток, дело тонкое. Считаю, что и в начале XXI века литература наша не измельчала. Мелкотемье было всегда… И сейчас, я думаю, есть те, кто победит время.
– Почему писатели перестали быть «властителями дум»? Можете ли вы представить ситуацию «литература без читателя» и будете ли продолжать писать, если это станет явью?
– Я не думаю, что когда-нибудь писатель останется без читателя. Потребность в чтении в любой его форме будет всегда. Важно качество, а не количество. Многие великие писатели при жизни издавались малыми тиражами, но их книги остались навсегда. Потребность в искусстве, в литературе будет исчезать тогда, когда будет исчезать сам человек как образ и подобие Божие.
– На какой вопрос вы бы хотели ответить, но я его вам не задал?
– Над чем я работаю. А работал я в последнее время над новым романом «Вселенские истории». Совсем недавно он вышел в свет. Этот новый роман посвящён безумию и дисгармонии современного мира. Действие происходит в США, Европе и в России. Роман начинается с описания людоедства в Центральной Европе (причём тот, кого съели, сам предложил, чтобы его съели). Далее развивается вихрь событий и судеб. Тут и человек, некий Альфред, объявивший себя предтечей Антихриста, и миллиардер-старик из американского Дома бессмертных, и художник-обличитель, и группа московских философов-мистиков, из коих один после клинической смерти побродил несколько минут по тому свету. Лекции, пьянки, любовь и путешествия следуют своим чередом… Но в романе есть надежда, что современный мир рано или поздно придёт в себя и остановит собственное самоуничтожение.
Теги: современная проза , метафизический реализм
Продавец долгосрочного воздуха
"Малеевка - это удивительное место. На её территории словно оживают тени великих писателей. Малеевка – это литературная традиция, литературная история. Но, помимо всего этого, Малеевка ещё место, где можно организовать достойно отдых писателей".
Цитата не из рекламного проспекта, а из наследия Ивана Переверзина. Так вещал он, когда пришёл к руководству Литфондом России в 2001 г. Через три года любимейший Дом творчества писателей (75 га земли) был продан по цене элитной квартиры.
Ещё более высокие слова
Но Переделкино в отличие от Малеевки много лет назад официально было объявлено памятником истории и культуры, заповедником, земли которого охраняются законом и запрещены к продаже. В поисках выхода три месяца спустя после того, как команда Переверзина пришла наконец к безраздельной власти в МЛФ, его только что избранный председатель С. Куняев 8 декабря 2009 г. направляет губернатору Б.В. Громову послание (исх. № 378-з). «В интересах писателей» руководство МЛФ просит продать по льготной цене (примерно 450 тысяч долларов) 44,5 га земли Городка писателей, при этом сославшись на то, что МЛФ – правопреемник Литфонда СССР и на этом основании имеет право выкупить землю за такие копейки. Для этого землю Городка писателей Переделкино «всего лишь» надо перевести из категории «земли особо охраняемых территорий и объектов» в категорию «земли населённых пунктов», то есть отказаться от статуса заповедного историко-культурного места.
Государство в лице Министерства имущественных отношений Московской области объяснило руководителям МЛФ в письме (исх. № 1120): «По вопросу отнесения земельных участков в разряд земель населённых пунктов сообщаем, что основания для такого отнесения отсутствуют, поскольку категория земельных участков установлена и указана в представленных кадастровых паспортах как «земли особо охраняемых территорий и объектов».
Замминистра имущественных отношений объяснил также, что лишение историко- культурных объектов статуса данной категории возможно только при наличии государственной экспертизы и ввиду утраты ими особого природоохранного, научно- го, историко-культурного, эстетического и иного особо ценного значения. Но столь высокий статус Переделкино получило благодаря тому, что здесь жили и работали выдающиеся русские советские писатели, и лишить его этого статуса можно, только переписав историю. Чем и занимается сейчас руководство Международного литфонда.
ГРАФОМАНИЗАЦИЯ ПЕРЕДЕЛКИНА
Евгений Евтушенко писал в «Российской газете» о тяжёлой болезни, охватившей нашу литературу, – «графоманизации». В подтверждение он привёл имя якутского сельхозработника Переверзина, получившего во владение чуть ли не все головные писательские организации. Остался неокученным только Союз писателей России, но и его Переверзин намеревается, судя по всему, в ближайшее время подгрести под себя на внеочередном съезде в Калуге.
Беспрецедентный взлёт Переверзина из тундровой низменности на литературный Олимп заставляет вспомнить трагикомическую историю послевоенных лет, когда на писательском горизонте запылала новая литературная «звезда» – драматург Анатолий Суров, за несколько лет обретший все мыслимые награды и должности. Но вскоре выяснилось, что пьесы, за которые он дважды получал Государственную премию, писали за него «литературные рабы». Разразился страшный скандал. Можно ли было вообразить, что он с точностью до деталей повторится в XXI веке? Этот Суров прославился, кроме прочего, вопиющей безграмотнос- тью и косноязычием, поразив, к примеру, студентов ГИТИСа, перед которыми выступал, фразой: «Я с омерзением ложу руки на эту кафедру[?] (курсив наш. – «ЛГ» )». Может быть, мятежная душа Сурова переселилась в Переверзина? Писатели сгорают со стыда, когда слышат из его уст «долаживать» вместо «докладывать» и множество перлов, не воспроизводимых в почтенной газете.