Литературная Газета 6435 ( № 42 2013)
Шрифт:
– К сожалению, сейчас там противоположная тенденция. Да и у нас снимаются фильмы, где Победа и война представляются как будто немецкими глазами.
– Но это вообще большая проблема, да, делаются такие фильмы о войне, я на них смотрю и думаю: лучше я включу «Они сражались за родину».
– Вы смотрели «Сталинград»?
– Нет, но надеюсь, что у Фёдора получилось. Я воспитан в другой стилистике. То есть я понимаю 3D, я понимаю, очень важно сделать красивые блокбастеры, но я смотрю те фильмы, потому что в них играют актёры, которые войну испытали на себе. А сейчас молодые ребята, которые в армии-то не служили, играют свою версию компьютерного сражения.
–
– Это другая война. Рано ушедший из жизни замечательный Сергей Говорухин, бывший и на чеченской, и в Таджикистане, где был тяжело ранен, говорил: «Пройдя все эти точки, могу сказать, что по сравнению с той, Великой войной, это даже не война, даже не заварушка, настолько страшно было тогда».
Шабесгой* Навальный
и русский проект
– Вы рекордсмен, наверное, по времени, проведённому в прямом эфире. Устаёте после съёмок, как восстанавливаетесь?..
– Физически иногда это тяжело, особенно когда такие большие форматы, как после выборов, когда ты несколько часов на ногах и держишь большую аудиторию. Но это такой уровень эмоциональной удовлетворённости, что исчерпывает, искупает всё. Я люблю думать. Радиопрограммы, телеэфиры, беседы с людьми, написание текстов – это формы мыслительного процесса. Для меня это важно.
– Когда вы ушли с НТВ...
– Меня «ушли». Это был тяжёлый период. Но у меня не было ломки в плане, что «вдруг меня перестанут узнавать?» или «ах, как жить так?». Нет. Просто я переживал потому, что моя семья очень к этому болезненно относилась.
– А почему вас «ушли»?
– Кому-то наверху не понравилось, что я что-то не то сказал на радио. Это моя версия, но в этом-то и проблема – мне же никто честно не сказал: почему. Меня вызвал Владимир Михайлович и сказал: «Замечательная программа, напиши, пожалуйста, заявление об уходе». Я понимаю, что это ни в какой мере не было волей Кулистикова, я к нему отношусь с очень большой симпатией, но...
– Всё-таки обида осталась, он же мог, так сказать, уговорить кого-то, убедить.
– А какой смысл? Видимо, всё что мог, он сделал. Всё когда-то заканчивается. Я пришёл на телевидение взрослым мальчиком и в любой момент готов оттуда уйти. Я же от этого не перестану быть собой.
– Почему вы не приглашаете Навального? Чтобы, так сказать, «уничтожить его в прямом эфире»…
– Во-первых, я не считаю необходимым «уничтожать» кого-то. Зачем?
– Просто, чтобы его увидели. Он сам себя уничтожит.
– Его и так регулярно видят. Ну и? Вы знаете, Гитлера разве уничтожила публичность? Нет. В нашей стране востребованность нацизма высока. Вот посмотрите, кто его поддерживает – многие интеллигентные люди, в том числе и представители моей национальности, которые видят его как такого шабесгоя революции. Чувствуют, что в нём есть тот запал, которого нет у них: не боится сесть в тюрьму, может сказать вещи, которые интеллигентному человеку говорить нельзя. А он может назвать армян «хачами» (что импонирует части аудитории), он может сказать азербайджанцам «черножопые» (за что его, в частности, изгнали из «Яблока»), заигрывать с русским национализмом, таким, самым дремучим, призывать: «Хватит кормить Кавказ!» Плюс очень выгодно борется с коррупцией на деньги коррупционеров «первой волны». Борец по заказу. Подмачивает тех, кого нужно подмочить, чтобы на их место пришли свои, и не трогает тех, которые спонсируют фонды. Такой очень понятненький персонаж. Плюс, как мне кажется, не глубокий, образование «ноль», и не очень умный, он всегда будет нуждаться в интеллектуальной подпитке. Потому в его штабе оказываются люди, отвечающие за образование, политическое просвещение и экономически его подтягивающие, надеющиеся, что он для них как бы выполнит задачу и его можно будет задвинуть либо им управлять.
– Но разве не увеличивает Навального в размерах именно его отсутствие на ТВ?
– Нельзя недооценивать обаяние зла. Когда вы покажете человека, который будет с трибуны кричать любую чушь, но которую хочет услышать подавляющее большинство, – у него сразу будет своя аудитория. Телевидение – это увеличительное стекло, но не лупа. Оно не выжжет, а даст возможность вербовать новых сторонников.
– То есть, возвращаясь к Суслову, нужна цензура?
– Не цензура. Навального сколько угодно на «Эхе Москвы», «Дожде». Когда проходили выборы, он был на дебатах, ну и что показал? Я спросил Проханова, который беседовал с ним на «Эхе»: «Александр Андреевич, какое у вас ощущение от него?» Он был разочарован, настолько человек не соответствует, пустой.
– Когда вы беседуете с разными участниками «Поединка», вы встаёте на чью-то сторону?
– Я всегда нахожусь на стороне зрителей. Я всего лишь довожу до абсолютного понимания позицию каждого из участников. Задача вопросов – прояснить для зрителя, что эти люди скрывают, либо неточно сказали. Мне важно, чтобы их позиции чётко и ясно были донесены до зрителя.
– А кто он, ваш зритель?
– Самый разный, после передачи мне звонит и Александр Градский, может позвонить и Никита Михалков, и какие-то мои приятели, которых я сто лет не видел. Зрители очень разные. Но я всегда делаю передачу для себя. Если мне неинтересно, как я могу делать это интересным людям? Мне когда-то предлагали вести передачу «Прямой эфир». Я сказал честно, что я с очень большим уважением отношусь к тому направлению, которое разрабатывает бесспорно выдающийся профессионал Андрей Малахов, но это не моё.
– Не хочется заострять, но Гитлер был тоже большим профессионалом своего дела.
– Не настолько большим, чтобы победить в войне. Б о льшим профессионалом был Франко. Именно поэтому его исторический путь оказался совсем иным.
– После смерти Франко был заключён пакт Манклоа, Испания примирилась. Возможно ли примирение наших «красных» и «белых»?
– Примирение начнётся тогда, когда страна станет нормальной, когда появится идеология, когда появится ощущение великого русского проекта.
Вопросы юбиляру задавали Александр КОНДРАШОВ и Олег ПУХНАВЦЕВ
________________
* Шабесгой – нееврей, нанятый иудеями для работы в субботу.
Теги: Владимир Соловьёв , телевидение
Территория хамства
Ужасно... Невероятно... Противно...
Причём мама была на даче, а телевизор в её комнате почему-то работал. А я туда зашла случайно и опять попала на самое поганое место телевещания. Кто включил телевизор? По-моему, он сам включается, чтобы портить настроение...
Шла "Минута славы". Выступал мужичок с песенкой. За кулисами за него болели его беременная жена и дочка лет восьми. Все были воодушевлены. Мужичок пел песню собственного производства. В ней перечислялись «звёзды» нашей эстрады, что они все классные, отличные, прекрасные... А в припеве пелось: «Ну а я круче, просто я не раскручен!» Голос у мужичка есть, пел он хорошо, вообще он милый и обаятельный дядечка 37 лет, с очень добрым взглядом. Просто он не раскручен...
И дело не в том, что судьи эту его песню обозвали пошлостью. Я бы так не сказала, но пусть... пусть даже эта песня - пошлость. Пусть даже «нет» его дальнейшему продвижению по этой программе. НО ЗАЧЕМ БЫЛО ЧЕЛОВЕКА ТАК ПУБЛИЧНО УНИЖАТЬ?