Литературная Газета 6462 ( № 19 2014)
Шрифт:
Есть у меня и ещё один вопрос, возможно, даже более важный. Сегодня общеизвестным стал факт, долго скрываемый МЛФ от писателей и общественности, от органов власти и даже сотрудников аппарата внутри организации – что МЛФ не имеет правопреемства от Литературного фонда СССР. В прессе не раз сообщалось, что в результате проверки Министерством юстиции РФ деятельности МЛФ, проводившейся по поручению Администрации президента, документов, удостоверяющих правопреемство, не обнаружено.
Но если нет правопреемства, то нет и прав на строения в Городке писателей, а следовательно, и на выкуп земли! Однако вопреки очевидности суды, поддерживая Переверзина, в ходе заседаний, где обсуждается вопрос о выкупе земли, делают всё, чтобы не допустить рассмотрения вопроса о правах МЛФ на имущество
В Год культуры, объявленный президентом, обращаюсь к представителям прокуратуры с просьбой: 19 мая с.г. ради защиты законности, в порядке земельного контроля принять участие в работе 10-го Арбитражного апелляционного суда, где будет слушаться дело о выкупе земли в Переделкине.
От редакции
Поняв, что долго скрывать от писателей и общественности свою «роковую тайну» – отсутствие правопреемства – не удастся, руководители МЛФ пустились во все тяжкие. Для повышения статуса Переделкина можно было открыть памятные музеи недавно ушедшим А. Вознесенскому и Б. Ахмадулиной. Или превратить в музей литератур стран Востока дачу покойного Ч. Айтматова, о чём просили руководители Союза писателей Казахстана. Вместо этого помещение тщательно готовят к вселению С. Куняева. Принимается решение президиума о заселении Переделкина «классиками» уровня Коноплянникова, Середина, Котюкова, Иванова-Таганского, Пеленягрэ и др. Заключены договоры долговременной аренды с лицами, никакого отношения к литературе не имеющими, – надо полагать, за серьёзную мзду. В то время как большинство дач в Переделкине не ремонтировалось с момента ввода в эксплуатацию в 30–40-е гг. прошлого столетия, в дачах, которые занимают «верные соратники», ремонт производился раза по три, и средства по этой статье выделяются солидные.
Долги МЛФ по налогам приближаются к 5 000 000 руб. Пустующий Дом творчества писателей на грани закрытия. Мосэнерго за неуплату отключило электричество в главном корпусе. Сотрудники дирекции Городка писателей, как сообщала пресса, обратились к властям с мольбой о помощи, поскольку уже более трёх месяцев не получают зарплату. В коллективе ходят упорные слухи, что Дом творчества готовится Переверзиным к преднамеренному банкротству – одной из самых прибыльных афер нашего времени. Но банкротом Переверзина можно назвать только моральным. Ведь совсем недавно он, как утверждают, тайком продал фирме «Элеос» несколько зданий по ул. Лермонтова и Погодина площадью около 5000 кв. м. Коммерческая стоимость их такова, что можно заплатить любые долги и зарплаты, если, конечно, хотя бы часть выручки попала в кассу.
Недавно в Переделкине прошла прокурорская проверка, которой, как он заявил коллегам, Переверзин «остался доволен». Полностью поддерживая тревогу и возмущение уважаемого ветерана, просим прокуратуру возобновить проверку и вместе с финансовыми органами провести полную ревизию Городка писателей.
Теги: литфонд , союз писателей , Переделкино
Как же они любили!
"Её читали и перечитывали, над нею рыдали ночами, сжав кулаки, а утром выходили в жизнь с сухими глазами и горящими сердцами, готовые к бою и к смерти за счастье и свободу родного народа. Узникам она придавала мужество, слабых она делала сильными, сильных превращала в богатырей" - так писала о главной книге Этель Лилиан Войнич исследовательница её творчества Евгения Таратута. Войнич прожила почти сто лет. Когда в середине 50-х та же Таратута разыскала совершенно забытую писательницу в Нью-Йорке, это был буквально праздник всего советского народа.
В Америке «Овод» был встречен с возмущением. В Англии (Войнич родилась в Ирландии) – с равнодушием. Но когда в 1898 г. роман был переведён на русский, он немедленно стал любимейшей книгой молодёжи. Книгу высоко ценили Горький, Фадеев, Н. Островский. «Оводом» зачитывались
О чём же эта книга? Действительно ли о революционной борьбе с полным самопожертвованием? Или «о странностях любви», стремящейся подчинить себе то, что не принадлежит человеку? Напомним тем, кто не читал. Артур Бёртон – студент, наполовину англичанин, наполовину – итальянец, участник Рисорджименто – итальянского национально-освободительного движения – в группе «Молодая Италия». Его исповедник нарушил тайну исповеди, и Артур был арестован. Любимая девушка Джемма считает его предателем. Артур разочаровывается в религии, узнав, что его настоящим отцом является его духовный отец и наставник – будущий кардинал Монтанелли. Молодой герой инсценирует свою смерть и бежит в Южную Америку.
Вернувшись через 13 лет в Италию под именем Феличе Ривареса, революционера и памфлетиста, пишущего антиклерикальные статьи под псевдонимом Овод, он снова попадает в тюрьму. Принять помощь в побеге от кардинала, признавшего в нём своего сына, он согласен лишь ценой отказа последнего от сана и религии. Монтанелли к этому не готов. Овода расстреливают, а кардинал умирает, произнеся страстную проповедь.
Конечно, Артур прежде всего ассоциируется с графом Монте-Кристо. Но подобных исчезающих на много лет и появляющихся в другом обличье персонажей можно найти и у Диккенса, и у современных писателей. В начале романа – возвышенный романтический юноша, приверженец католицизма, переживающий кризис веры, Овод остаётся романтическим героем, но после всех разочарований становится циником и атеистом, которому дорога лишь революция. Может ли такой герой заинтересовать в наше время – и чем? Мы решили проверить, читают ли «Овода» сегодня, и обратились к самому массовому и противоречивому читальному залу – интернету. Оказалось, «Овода» не только читают, но и жарко спорят о романе. И стало даже немного жаль, что большинство отзывов скрыто за безликими «никами» и мы никогда не узнаем имён таких заинтересованных, таких наших читателей!
«[?]на мой скромный взгляд – это книга не о революционной борьбе, здесь политическая ситуация в Италии тех лет – как бы фон, обрамление самой истории жизни главных героев… Главное, на мой взгляд, здесь именно история трагических человеческих отношений. Юности свойственно воспринимать всё гипертрофированно, импульсивно и категорично (лишь чёрное и белое) и принимать поспешные и чрезмерно неадекватные решения…
Нет, не Овод вызвал у меня наибольшее сочувствие, а его отец, от которого требовали невозможного – с одной стороны, и чудовищного – с другой.
Это одна из немногих книг, над которой я плакала…»
С М
«Как можно восхищаться Оводом? Разве это сильный, благородный человек? Самое большое, что он заслуживает, – жалость. По-моему, Войнич изобразила сломленного, несчастного человека, всеми поступками которого руководит желание «доказать всем». Овод не способен понимать и прощать, в своём упрямстве он отвергает собственное спасение и губит наставника. И это высокий романтизм?»
Eva
«Революционная книга, как часто это утверждалось. Ан нет, этого качества для меня в ней ни на грош. Хотя в своё время было популярно раздувать вокруг этого творения Войнич ненужный революционный огонь. Эта книга о разных аспектах людских отношений и о жизненном пути человека, о выборе и о любви».
Tarbaganchik
«Это подростковая книга, максималистская и безапелляционная. Её нужно читать не на третьем десятке, думая параллельно, что бы приготовить завтра на обед и где купить новую кровать. Её нужно читать тогда, когда глаза полны любопытства, а сердце просит кумиров, когда хочется сделать что-то, что перевернёт мир и порушит устои».