Литературная Газета 6464 ( № 21 2014)
Шрифт:
Следует обратить внимание, что в заметках М. Шагинян содержится немало нестандартных оценок, любопытных толкований творчества её современников. Интересен в этой связи развёрнутый некролог, посвящённый оригинальнейшему русскому мыслителю В.В. Розанову. Говоря, что Розанов «загадка для России», она улавливает основной нерв его необычного творчества, которое высоко ценили многие выдающиеся современники. Зная лично Розанова, она очень точно характеризует стилистику этого удивительного писателя: «особенная теплота слова», влажность слога, «ужимчивость» мысли[?] Каждая его строка – золотая». Она пытается разгадать тайну Розанова и высказывает предположение, что тот постоянно «смертельно боялся страха смерти».
Этот анализ литературных заметок М. Шагинян не должен создавать впечатления, что в её публицистике довлеют социологизм, идеологизация. Она была раскрепощённым и тогда ещё не партийным мыслителем. В этом контексте для
М. Шагинян, живо интересовавшаяся новым искусством, современной философией, поэзией начала века, дала точное, на наш взгляд, определение сути сложного по своей художнической манере творчества Сарьяна. Размышляя о своеобразии и природе изобразительного искусства, подчёркивая, что есть разные направления, течения, индивидуальные манеры, стили в живописи (импрессионизм, символизм, кубизм), она утверждает, что в основе их лежит всё-таки реальный мир, т.е. они в той или иной степени реалистичны, и просит читателей не путать реализм с натурализмом. «Реализм – есть общее в искусстве, но он проявляется в разных формах». Шагинян здесь предвосхищает идеи французского мыслителя Р. Гароди, высказанные им значительно позже в книге «О реализме без берегов». И эти её идеи – база для критики постмодернистского искусства, основанного не на живой реальности, а «дурном» (Гегель) конструировании мира придуманного.
Шагинян старается убедить читателей в том, что Мартирос Сарьян реалист: «Картины Сарьяна реалистичны, потому что дают нам не только тело, но и душу изображаемых предметов, их сущность». Она опирается в этой идее на одну из мыслей самого Сарьяна о живописи и графике: «Положить жизнь (выделено мной. – В.С. ) при помощи штриха – удел мастера».
Когда говорят, что М.С. Шагинян, прожив долгую жизнь, была свидетельницей крупнейших событий ХХ столетия, это не совсем точно. Свидетель, как правило, видит всё со стороны. Она же активно участвовала в событиях, которые решали и её личную судьбу. Во время пребывания в Нахичевани в то действительно судьбоносное время Шагинян пережила очень многое. Всё, что происходило в стране, давало ей горячий материал для осмысления крупнейших проблем, поставленных временем, и тех процессов, в которых рождались и развивались эти проблемы. И она поднималась в своих размышлениях до философских обобщений.
Убедительно аргументированная, глубокая публицистика М.С. Шагинян показывает: времена крупных перемен обнажают корневую суть русских проблем, поэтому они так созвучны новой России.
Теги: Мариэтта Шагинян
«Путешествовать – владеть миром»
В издательстве "Вече" вышла в свет новая книга Сергея Дмитриева «Персидские напевы. От Грибоедова и Пушкина до Есенина и XXI века». Эта уникальная книга-альбом поэта и историка, фотохудожника и путешественника. Автор совершил путешествие в Персию (Иран) вместе с Пушкиным, Грибоедовым, Буниным, Бальмонтом, Гумилёвым, Городецким, Хлебниковым и Есениным.
Слово автору «Персидских напевов» Сергею ДМИТРИЕВУ.
Я и раньше не раз бывал в азиатских странах, но только Иран сразу запал в душу, как яркий цветок, который ты случайно нашёл в поле. А всё началось с охоты. В начале 2009 года друзья пригласили меня поохотиться на кабана в Иране, увлекая необычностью такого вида древнейшего занятия на земле. Я согласился и, прежде чем уехать, выслушал немало удивлённых вопросов от многих людей:
– Зачем ты собрался в Иран, там же очень опасно, там вот-вот начнутся война и беспорядки, там не любят русских, а опасности подстерегают за каждым углом?
На мои возражения и убеждения не верить в байки, распространяемые СМИ с подачи определённых сил, я чаще всего слышал в ответ:
– Поезжай, и сам убедишься...
Конечно, все мы, как в аквариуме, живём в густом информационном поле, который затуманил не одну тысячу голов, и я не скрою, что ехал в Иран со своими собственными иллюзиями, стереотипами и предвзятыми представлениями. Однако все они рассыпались в прах, как только мне удалось увидеть собственными глазами древнюю страну и её жителей. А увидеть мне посчастливилось действительно немало. В марте 2009 года я не только охотился несколько дней на севере Ирана, неподалёку от Каспийского
В дни этих поездок я, как обычно во время своих путешествий, не только писал стихи и фотографировал, запечатлевая всё увиденное и продуманное, но и, как историк, старался разглядеть под пылью времён истинную историю древней Персии, внёсшей неоценимый вклад в сокровищницу человечества. Мне опять пришлось проявить себя в следующих качествах:
Я историк и издатель,
Я фотограф и поэт,
Я и странник, и мечтатель
Нынешних тревожных лет...
Честно говоря, я и сам не знаю, какие из этих качеств оказались более продуктивными, но их смесь, несомненно, показывает и оригинальность, и сложность задуманной работы. Значительный объём собранного в Иране материала убедительно доказал мне, что на этот раз небольшими статьями в журналах или отдельными главами больше не обойтись, нужен специальный проект, посвящённый Ирану, и это должна быть именно книга-альбом с включением в неё фотостихотворений, которые как новый жанр искусства я уже представлял на выставках и в своих предыдущих альбомах «По русским далям и просторам» (2006), «По свету с камерой и рифмой» (2009) и «На Святом Афоне. Стих русского паломника» (2013). Неразрывное единство и магическая связь этих двух муз – поэзии и фотографии, которые, сливаясь воедино, создают новые живые образы бытия, ещё несколько лет тому назад поставили передо мной оригинальную задачу:
Увидеть мир открытыми глазами,
И образы его запечатлеть,
Чтоб фотографиями и стихами
Гимн жизни и России спеть.
Я прекрасно понимаю, насколько сложную задачу поставил перед собой, покусившись на новый жанр фотостихотворений. Но мне всячески помогали стоящие за моей спиной поэты и фотографы, которые вложили ранее уйму своих сил в воссоздание образов огромного мира, имя которому – планета Земля. О великих поэтах, прославившихся на этой ниве, можно писать целые книги, но фотоподвижников, исколесивших весь мир и оставивших после себя удивительные творения, тоже было немало. Достаточно назвать только одно имя, чтобы убедиться в этом. Речь идёт об американском фотографе Бартоне Холмсе, который, взяв камеру впервые в жизни в 1883 году, расстался с ней только при смерти в 1958-м. За прошедшие годы он сумел посетить почти все страны мира, и с 1892 по 1952 год провёл более 8000 лекций-встреч со зрителями, на которых демонстрировал своими фотографиями неисчислимые богатства планеты. Он неоднократно на протяжении 60 лет собирал в знаменитом Карнеги-холле около трёх тысяч зрителей на свои феерические представления. Ему удалось шесть раз совершить кругосветные путешествия, 30 раз пересечь Атлантический и 20 раз – Тихий океаны, а также дважды посетить Россию, первый раз в 1901 году, когда он запечатлел императорскую семью и Льва Толстого в Ясной Поляне, и второй раз в 1934 году. Кроме того, в 1905 году он посетил Порт-Артур, где увидел следы Русско-японской войны. Итогом трудов фотографа стало многотомное издание его книг под общим названием Travelogues, что можно перевести и как «лекции о путешествиях с диапозитивами». И неслучайно именно Б. Холмс сказал, что «путешествовать – это владеть миром».
Убедиться в истинности этого выражения совсем не сложно, нужно только почувствовать, как открывающиеся перед тобой просторы земли вдруг становятся родными и понятными, в какие бы далёкие дали ни забросила тебя от родного дома судьба. И весьма любопытно, что именно травелогами стали называть в последнее время даже на русском языке произведения, посвящённые каким-либо путешествиям или странствиям.
3 июня в 18.00 в Малом зале ЦДЛ – творческий вечер Сергея Дмитриева «От Святого Афона» до «Персидских напевов».