Литературная Газета 6479 ( № 37 2014)
Шрифт:
В посёлке открылась лавочка, где продавались обработанные камни. Народ покупал их, делал из них ювелирные украшения, но для коллекционеров они ценности не имели. Уважалась только работа природы. Чтобы камни не теряли яркости, их смазывали вазелином и бережно укладывали в красивые коробки, выстланные ватой, а то и бархатом. Дедушкина приятельница-каменистка Мария Михайловна проработала всю жизнь на «Мосфильме» и хранила свои сокровища в железных круглых коробках из-под бобин с фильмами. Ей все завидовали – какой образцовый порядок! Какие коробки! Надписи на крышках полностью соответствовали содержанию. Особенно хороши у неё были окаменелости. И где она только их находила? Был у неё и дивный пляж – спецпосуда, куда отбраковывалась не вошедшая в основную экспозицию сердоликово-агатовая мелочовка. Неискушённым и новичкам рассказывалось, что именно так в былые времена
Однажды мы поехали на экскурсию в Судак. Осмотрев Генуэзскую крепость, двинулись в Новый Свет, но не по дороге, а по тропке вдоль моря, мимо грота Шаляпина, в котором он якобы пел для гостей князя Голицына, чередуя оперные арии с бокалами шампанского из подвалов гостеприимного хозяина. После грота тропа превратилась в обычную тропинку, поползла вниз к морю и вдруг оборвалась на высоте метров двух от воды. Мы остановились, не зная, что делать. Дальше идти некуда, а ползти вверх обратно – рискованно. Из состояния задумчивости и поглаживания бороды в поисках выхода из тупика дедушку вывел окрик с проплывавшего мимо рыбацкого баркаса: «Прыгай вниз, мы выловим!» Дедушка последовал совету. Мы прыгнули, но предварительно на баркас закинули рюкзак. Нас втянули в лодку и доставили на берег, где в мгновение ока рыбаки развели костёрик и в котелке сварили уху. Показалось, что ничего вкусней я не пробовала. Ели с дедушкой по очереди выданной на двоих алюминиевой ложкой. В видавшую виды кружку нам плеснули из огромного бидона местного мускатного шампанского, очевидно, получаемого в обмен на свежую рыбу. Мне хватило трёх разрешённых глотков, чтобы сладко задремать под тентом, сооружённым из нашей мокрой одежды. Когда я проснулась, баркас с рыбаками, котелком и бидоном исчез, одежда высохла, и мы спокойно по дороге вернулись в Судак, успев на автобус до Планерского, так и не побывав в знаменитой Царской бухте Нового Света, где невысокий смешанный лес элегантно обрамлял пляж, сбегая в море.
Помимо рыбаков, выловивших нас под Судаком, мы были знакомы ещё с одним представителем этой древнейшей профессии. Член местного рыболовецкого колхоза, пьющий красавец Василий иногда приносил тёте Саше что-нибудь из утреннего улова. Уставшие от столичной интеллектуальной жизни отдыхающие дамы затевали с бравым рыбаком Васей отчаянный флирт, а то и закручивали лихой роман. Он же придерживался правила: если девушка хочет, грешно ей отказывать, и не отказывал. Мы с дедушкой от коктебельского Дон Жуана ждали только свежей рыбки, из которой тётя Саша варила ушицу. Если в сети шла царица Чёрного моря, то мы лакомилось жареной барабулькой. Её сестрицы, не попавшие на сковороду, висели в огороде на проволоке под палящим солнцем, вялились и занимали очередь к пивной кружке дяди Лёши. Другим деликатесом, очень для нас неожиданным, стали обвалянные в муке с солью и зажаренные в хруст на растительном масле стрелки лука.
Посуду после обеда тётя Саша мыла сама, а после завтрака и ужина – мы, стараясь как можно экономней расходовать воду. Вся использованная влага выплёскивалась в кусты дрока и тамариска, которые произрастали повсюду, окрашивая весной Коктебель в жёлто-розовую гамму и временно отнимая у полыни пальму первенства среди запахов.
Несмотря на трудности с водой, в посёлке два раза в неделю функционировала баня. Часы работы демонстрировали мудрость руководства: мужчинам отводилась на помыв четыре часа, а женщинам – пять. Но и те и другие выходили из бани удивительно похорошевшими и помолодевшими. Когда моя ветрянка сошла на нет, дедушка попросил Мику помочь мне в борьбе за чистоту тела и волос. Мы долго стояли в очереди, наконец она приблизилась к заветной двери, и тут неласковая полнотелая заведующая храмом чистоты подозрительно взглянула на Мику и строго сказала: «Мальчик, а тебе сюда нельзя». Мике пришлось предъявить неоспоримые доказательства принадлежности к женскому полу.
Существовала и другая возможность избавления от грязи. За диким пляжем по дороге в Лягушачьи бухты действовала альтернативная баня при местной небольшой электростанции, работавшей на морской воде. После использования вода выливалась из трубы в бетонной стене и устремлялась в материнское лоно. Чья-то умная голова нашла ей достойное применение. За небольшую мзду можно было сколько угодно стоять под горячей солёной струёй, смывая с себя чёрно-серую маску из совершенно бесплатного кила, залежи которого за многие миллионы лет превратились в прибрежную линию холмов. Их склоны скреплялись цепкими растениями с белыми цветочками, бутоны которых знающие люди собирали,
При моих достаточно широких вкусовых взглядах кроме каперсов было ещё одно блюдо, даже воспоминание о котором вызывает у меня неприятные ощущения...
Первые главы новой книги Алисы Даншох «Кулинарные воспоминания счастливого детства» опубликованы в «ЛГ» № 13, 17, 27, 32–33 за 2014 год
Теги: современная литература
Без мяча
Василий АЛЕКСАНДРОВ
Когда смотришь на матчи нашей футбольной сборной с серьёзными противниками на каком-нибудь ответственном соревновании, уже много лет испытываешь смешанные чувства. В них отчаяние смешивается с невиданным удивлением. Причём оба этих состояния происходят из одного риторического вопроса: как в самой большой стране мира не находятся одиннадцать человек, способных играть в футбол так, как положено, так, чтоб было похоже на эту игру. Иначе как чудом, аномальным явлением - это назвать невозможно. Особенно поражает воображение то, что по лицам и жестам наших футболистов легко догадаться о самом главном – самое страшное для них на поле – это когда к ним попадает мяч. Без мяча ведь можно иногда бегать, поднимать руки, потом расстраиваться, а когда к тебе попадает мяч, с ним что-то нужно делать. И вот это вызывает неразрешимые трудности и страх. Выход наши находят один: откинуть бы его куда угодно и как можно скорее! А публика хватается за голову и кричит: куда? Комментаторы судорожно ищут объяснения. И даже находят такие причудливые, как "недонастрой", «волнуются», «перегорели». Никто, правда, не говорит, что эти диковинные вещи случаются только с нашей сборной. Другим командам это неведомо, вероятно, в силу их очень примитивной душевной организации.
Бедные болельщики, к коим я тоже безнадёжно отношусь! Как долго они к матчам нашей сборной готовятся! Как предвкушают зрелище! Как надеются, что наконец увидят хорошую игру! Устраиваются поудобнее у телеэкранов, кипятят чайники и самовары, готовят аппетитные бутербродики. И всякий раз одно и то же[?] Утешительные комментарии, что не хватило всего лишь чуть-чуть, что сказались травмы, что судьи судили предвзято, что у команды есть перспектива и в следующий раз всё будет по-другому… И мы в который раз верим в то, что всё будет по-другому… И вот следующий раз наступает.. И всё опять повторяется… И все снова ждут следующего раза… И всё опять по тому же сценарию. Меняются футбольные начальники, тренеры сборной, времена года, производители футбольных мячей, цвет формы. Не меняются только результаты…
Кто-нибудь остановит этот наш болельщицкий кошмар?
Глядя на наших игроков, поневоле посочувствуешь им. Даже сердце ёкает. Все их обгоняют, оббегают, обыгрывают. В последний раз даже от сборной Алжира, неизменного аутсайдера, так мужественно защищались, обороняя шаткое преимущество, что в итоге так и не удержали его. Хотя сочувствовать ли им, приезжающим на матчи в шикарных авто, имеющим запредельные контракты и постоянно вытворяющим на поле вещи, несовместимые со здравым смыслом? Или им платят деньги за то, чтобы они над нами издевались? Конечно, в СССР всё было плохо. Тоталитаризм, уравниловка и прочая ложь. Но тогда тренера снимали за второе место на чемпионате Европы! А теперь просто за выход на этот чемпионат готовы отдать ему чуть ли не весь золотой запас России. Особенно если он чужеземец! В СССР, конечно, ужасно относились к футболистам, мариновали их на базах, держали за любителей, мало платили. Но почему-то зарубежные клубы мечтали их иметь в своих составах и жалели, что тех не отпускают. А теперь всех отпускают, но никто не берёт.
Если всё в наших клубах решают владельцы, которым важнее прибыль, а не результат, может ли что-то измениться? Нет. Если футбольные секции недоступны большей части детишек из-за непомерных цен, мы можем рассчитывать на новых стрельцовых и черенковых? Нет. Если вратарь забрасывает мячи в свои ворота, а его всё равно ставят на следующий матч, над нами когда-нибудь перестанут смеяться? Нет. Если тренер команды, нас обыгрывающей, получает в сто раз меньше, чем наш тренер-варяг, нам есть на что надеяться? Нет.