Литературная Газета 6495 ( № 15 2015)
Шрифт:
Какая ночь! И тишина повсюду.
И благовест торжественный окрест.
Земля притихла в ожиданье чуда…
Христос Воскрес!
А в небесах, в густой полночной сини,
где полный лик луны смертельно бел,
над грустными равнинами России
пресветлый ангел медленно летел
За окоём с улыбкою печальной,
и посылал, покуда не исчез,
любовь и мир земле многострадальной…
Христос Воскрес!
Воистину Воскрес!
Теги:
Мечта в капитанской фуражке
* * *
Наверное, нет хуже бремени,
чем спорить с веком и с судьбою.
Я разговариваю с временем,
верней, талдычу сам с собою.
Нескладный. Что-то вроде валенка.
Куда ни глянь - одни руины.
А вот в душе – такой же маленький.
И жалующийся. И любимый.
И добрая рука по темени
погладит. Скоро буду выше[?]
Я разговариваю с временем…
Как славно, что оно не слышит.
ДЕЖАВЮ И ЖАМЕВЮ
Посмотрев на жизнь свою,
я мгновенно замечаю:
дежавю и жамевю,
это вам не выпить чаю.
Дежавю смешно не тем,
что ты это прежде видел,
а смещением систем
и наклонностью к обиде.
Жамевю же не смешно,
ты не узнаёшь былого,
как загробное кино
видишь почему-то снова.
Жамевю и дежавю –
две зеркальных половинки,
из которых состою,
доживая по старинке.
ДОЖДИ
Ничего ты хорошего больше не жди.
В регионах идут проливные дожди.
И в столице – такая же лажа.
Из-под зонтика я не вылажу.
Ветер зонтик из рук вырывает легко
и как птицу несёт далеко-далеко;
в кувырканье ломаются спицы,
мне подобный кульбит не годится.
Ливень мне намочил моментально пиджак.
Я бегу. Я пытаюсь спастись кое-как.
Туфли тоже залиты водою.
Нет, уж лучше страдать с перепою.
Лучше, братцы, от зноя страдать, от жары…
Лучше, чтобы кусали тебя комары
или оводы, или же мухи…
Я от ливня сегодня не в духе.
Я закроюсь в квартире. Улягусь в постель.
Телевизор включу и дождусь новостей,
чтоб узнать про дожди проливные
и другие нашествия злые.
Вот в Европе царит повсеместно жара,
а в Исландии вновь задымилась гора,
лютый холод на Мадагаскаре…
Чёрт-те что я нашарил на шаре.
и увижу во сне голубую весну,
волны моря взобью голубые
и забуду дожди проливные.
СОНЕТ О ПЕРЕВОДЧИКАХ ПОЭЗИИ
Рабы подстрочника и слуги языка
с мольбой о гонораре засыпали,
о Божьем даре думали едва ли,
ломалась трижды каждая строка.
Зря цензор им оглаживал бока,
нет этих книжек нынче на развале,
давненько ничего не издавали,
да и не будут уж наверняка.
Кто выжил, тот пиарщиком слегка
иль сценаристом шпарит трали-вали,
пока труды халтурой не назвали,
взашей его не выгнали пока.
А я ещё валяю дурака,
пока, друзья, вы слушать не устали.
РЫЦАРЬ
Дорогие принцы и принцессы!
Жизнь давно ударила под дых.
У меня сменились интересы.
Я не знаю, как у остальных.
Двигаем зато культуру в массы.
По сердцу пришёлся этот путь.
И уже понятно: с этой трассы
ни за что налево не свернуть.
Мы спешим достигнуть и забыться,
смело отбиваясь от невзгод!
Кто я? Может быть, последний рыцарь
или предпоследний Дон Кихот.
МЕЧТА
Поэзия, греческой губкой в присосках
ты мне не была… Отражая нападки,
я вырос, как Слуцкий, в пыли и в обносках,
хотя и размахивал чистой тетрадкой.
Сейчас, вспоминая вдруг камские воды,
я чувствую кожей былые мурашки,
как плыли по морю легко пароходы
и с ними мечта в капитанской фуражке.
Сегодня не скажешь, чего же ты хочешь,
когда размышляешь бессонно ночами;
уплывшее, друг, никогда не воротишь,
мечтаньям сопутствует только молчанье.
Чуть солнце окрасит небесные своды,
проснись и не дай мальчуковой промашки,
ещё по морям проплывут пароходы
и ты на одном в капитанской фуражке.
Не зря же вздыхалось когда-то досадно…
По-взрослому с новыми волнами споря.
ты встал за штурвал и, руля безоглядно,
отчаянно вышел в открытое море.
ПИРОЖКИ
Был я статный, был я ловкий,
верил: вырастет поэт,
и крестился двухпудовкой
утром в 18 лет.
А сейчас и не мечтаю
скрыться от лихих годин