Литерный поезд генералиссимуса
Шрифт:
Водитель аккуратно притерся к «Студебеккеру» и энергично выскочил из кабины.
– Ну, чего сидим? – строго посмотрел старший лейтенант на автоматчиков. – Вы четверо пойдете со мной, а остальные со старшиной.
Бойцы расторопно попрыгали с кузова.
– Вы думаете, что он здесь, товарищ старший лейтенант? – с надеждой спросил подошедший старшина.
– Я ничего не думаю, Захарчук. Но наша задача заключается в том, чтобы проверить все, и мимо этого поселка пройти мы не можем. Поселок большой, за полчаса его не обойдешь. Давай сделаем вот что, ты идешь по этой улице. Затем направо, огибаешь
– Так точно!
– У всех подозрительных спрашиваешь документы. Стеснения тут неуместны. Ищем врага!
– Я все понимаю, товарищ старший лейтенант, – быстро отозвался Захарчук.
– А я пойду с другой стороны, вот по этой улице, – показал старший лейтенант Романцев на широкую дорогу, засаженную по обе стороны тополями. – Встречаемся предположительно через два часа. Спешка тут ни к чему.
Разделившись, зашагали каждый в свою сторону.
Поселок сильно потрепало войной. Всюду, куда ни кинешь взгляд, попадались разрушенные строения. На дорогах видны следы от воронок. Даже засыпанные песком и крепко утрамбованные, они продолжали проседать, создавая неудобства для машин. Гражданских немного, в основном женщины и малолетние дети. Каждый был занят каким-то своим делом: женщины копошились на огороде, а ребятишки постарше, заменяя ушедших на фронт отцов, что-то мастерили по хозяйству. У одного из домов Тимофей заметил молодую мамашу, не более девятнадцати лет, с младенцем на руках. Ну чем не Вяземская мадонна! Заметив пристальный взгляд молодого офицера, девушка едва улыбнулась, вот только через эту улыбку просматривалась глубокая печаль. А потом неожиданно прошла в дом, плотно прикрыв за собой дверь.
Солдаты, каким-то невероятным образов признав в Романцеве сотрудника военной контрразведки, почтительно расступались, провожали его настороженными взглядами. Спину от этих взглядов не жгло, привык. У каждого своя работа, приходилось принимать решения, весьма непопулярные в солдатской среде.
Неожиданно улицу пересек капитан с эмблемами летчика на петлицах. Внутри у Романцева невольно замерло от предчувствия, подобное случается редко. Шестым чувством он осознал, что это именно тот человек, которого они ищут. Офицерское обмундирование сидело на нем безупречно, было видно, что он умеет носить военную форму, и она необыкновенно шла к его суровому молодому лицу.
– Будьте готовы, берем этого капитана, – негромко предупредил Романцев сержанта, шедшего рядом.
Не дожидаясь ответа, Тимофей слегка прибавил шаг, стараясь, как и прежде, выглядеть беспечным. Капитан уже заприметил их боковым зрением, не мог не отметить убыстряющего шаг офицера, шедшего первым, но продолжал, слепив постное лицо, топать к перекрестку. Через несколько секунд он повернет за угол дома, за которым его невозможно будет проконтролировать. Он может оказать сопротивление, и тогда легко можно будет напороться на пулю.
– Товарищ капитан, – нарочито громко произнес Романцев.
Сделав еще пару шагов, капитан повернулся и в недоумении вымолвил:
– Это вы ко мне обращаетесь, товарищ старший лейтенант?
Тимофей Романцев в сопровождении автоматчиков подошел к капитану. Красивое, с правильными чертами, лицо летчика выражало полнейшую безмятежность.
– К вам.
– Мы с вами где-то встречались? – заинтересованно спросил капитан.
– Не встречались… Военная контрразведка СМЕРШ, старший лейтенант Романцев, – продемонстрировал Тимофей удостоверение. – Покажите ваши документы.
– Ах вот оно что… Пожалуйста, – охотно отозвался капитан и, сунув руку в карман, вытащил военный билет.
– Значит, летчик-истребитель Пономарев Степан Михайлович, – внимательно пролистал военный билет Романцев.
– Точно так, – усмехнулся капитан. – А вас что-то смущает?
– Командир эскадрильи Двести шестого авиационного полка Сорок первой бомбардировочной авиационной дивизии… Ага… Командиром дивизии у вас был полковник Сироткин? – спросил Романцев. – Знаком с ним лично, легендарная личность.
– Точно так.
– А где вы воевали?
– В военном билете все написано… – Не дождавшись ответа, продолжил: – Встретил войну в Молдавии, потом продолжил на Украине, после переподготовки воевал на Кубани.
– А орден Ленина за что?
– За восемь сбитых самолетов.
– Ого как! За такое нужно Героя давать. Чего же не дали-то?
– Ничего, еще дадут. Война не закончилась.
Сложив военный билет, Романцев упрятал его в нагрудный карман гимнастерки.
– Не понял, – удивленно произнес капитан.
– А что вы здесь делаете? Аэродрома тут поблизости нет.
– Планируем строить. Для этого меня и направили сюда. Командировочное удостоверение имеется, там все написано. Оно вложено в военный билет.
– Я видел, – безмятежно сказал Тимофей Романцев. – Думаю, что война для тебя уже закончилась, – прожег он капитана строгим взглядом.
Лицо капитана не изменилось – выглядело по-прежнему спокойным. Вот только в этот раз Романцев почувствовал страх, исходивший от капитана плотной и вязкой волной. Странное дело, но он даже ощутил его горьковатый вкус. Слегка кашлянув, как если бы хотел освободить от него носоглотку, процедил:
– Руки в гору! Сорвать с него погоны!
Подскочивший сержант с силой рванул капитанские погоны; жалобно треснула ткань гимнастерки.
– Вот так оно будет грамотнее.
– Что вы себе позволяете, товарищ старший лейтенант?! Я буду жаловаться вашему начальству!
– Гитлер для тебя товарищ… Вот только начальника дивизии полковника Сироткина не существует, а твое командировочное удостоверение полная липа! Сержант, обыщи его!
Сержант расторопно и привычно похлопал задержанного по карманам, извлек из кобуры пистолет. Осмотрел содержание полевой сумки.
– Кроме пистолета, ничего более нет.
– Давай сюда оружие… «ТТ». – Усмехнувшись, произнес: – Что же это тебе в абвере «вальтер» не дали? Или советские пистолеты понадежнее будут?
– Это ошибка, – произнес помертвелыми губами задержанный капитан. – Надеюсь, что очень скоро это ужасное недоразумение разъяснится. И вы меня отпустите… с извинениями.
– Разумеется, разъяснится, – серьезно отвечал Романцев, – а как разъяснится, так мы тебя к стенке поставим. Ну чего стоишь? Двигай вперед! Не век же мне с тобой лясы точить.