Литовские народные сказки
Шрифт:
Конь увидел, что не убежит, превратился в кольцо и упал у ног девицы. Та надела [кольцо]. Волк превратился в юношу и просил отдать кольцо, ибо оно принадлежало ему. Кольцо увидело, что девица отдаст его юноше, превратилось в зерно, а юноша — в петуха. Зерно [превратилось] в ястреба, и [он] разорвал петуха или своего бывшего пана.
К 1.2.1.10. / АТ 325. Игнотас Аугустинавичюс, деревня Люткунай, волость Розалимас, уезд Паневежис. Зап. Игнотас Аугустинавичюс, 1903. LMD I 301/9/.
См. № 152.
154. У
Когда-то у пана было семь сыновей. Он крепко заболел, но поместье никому не хочет отдать. Он думает: «Могу еще поправиться — другие будут ко мне жестокосердными или я [буду вынужден просить] добра у других». Известно, как бывает у отцов, матерей: к кому были больше расположены, тому перед смертью больше записывают. Но того надежда обманула: в короткий час его прижала болезнь — умер без исповеди. Эти [сыновья] после похорон отца никак не могут придумать, куда девать это поместье, ни как поделить: и тот хочет, и тот хочет. Они взяли и пропили это поместье — тогда уже всем поровну. Они решили сами идти служить. И они ушли искать такого хозяина, чтобы их всех нанял. Так и нашли такого хозяина. Они, как положено, договорились о плате за год и остались.
Начался сенокос — они пошли косить сено. Один день косили, скосили кусок [луга]. Утром пришли — кто-то взял то, что за целый день накосили. Так случилось в один день, во второй и в третий. Они договорились сторожить, кто приходит к сену. Так самый старший [брат] остался сторожить всю ночь, а другие пошли домой. Ночью пришла кобыла с семью жеребцами и стала собирать сено с прокосов. Он ловил, ловил — ничего не получилось, и все сено скормил. Утром пришли братья и спросили:
— Ну, подкараулил ли?
Он сказал:
— Пришла кобыла, привела семь жеребцов; они пошли по прокосам и съели [сено].
— Дурак, почему потом не поймал?
Сказал:
— Всю ночь ловил, но ничего не мог поделать.
На вторую ночь [пошел] второй [брат], на следующую — другой, но никто [коней] не поймал. На седьмую ночь останется самый маленький [брат]. Но другие не разрешают, не оставляют:
— Если уж мы не поймали, ты вовсе [не поймаешь]. Он насилу как-то остался. Ночью он обложился большой копной сена и лежит. И кобыла со своими жеребцами пришла к копне сено поедать. Он тут же схватил саму кобылу. Кобыла стала говорить:
— Когда ты поедешь домой, братья станут забирать хороших [жеребцов], тебе останется тот, самый маленький. Ты не бойся, а его бери и слушайся его — всегда хорошо выйдет.
Так и было. Как только он приехал, братья поделили хороших [жеребцов], а этому [брату] остался бракованный. Их самих было семеро, и коней тоже семеро — как раз хватило и не осталось.
Они стали говорить:
— Куда мы теперь поедем? Давайте поедем в гости к Костяной бабе — у нее есть семь дочерей.
А
Говорят:
— Как мы въедем?
Младший брат был по имени Йонас. Он сказал:
— Давайте поедем, я заведу.
И поехали. Приехали к морю. Конек сказал Йонасу:
— Ты платочком помаши в одну сторону и в другую — вода расступится.
Он так помахал — и вода расступилась. Они все приехали к Костяной бабе в гости. Та [баба] их приняла, угощала, чествовала. А вечером она всех пустила в клеть ложиться. Так этот [младший брат] пока не лег, а пошел посмотреть своего конька. Конек стал ему говорить:
— Когда вы ляжете, другие заснут, но ты не спи. Девицы накроются одеялами, а вам [одеял] не дадут. Но когда все заснут, ты не спи, остерегайся. Вы будете накрыты своими плащами. Ты возьми и поменяй: себя и братьев накрой одеялами, а их — плащами. И смотри, что из этого получится.
Он так и поступил. Когда другие заснули, этот не спал. Он взял и поменял: дочерей накрыл плащами, а братьев и себя — одеялами, снятыми с тех [дочерей]. Тут же сабля соскочила с крюка и срубила [головы] всем девицам. Так этот [младший брат] побежал к коньку — что так и так: сабля всех девок изрубила и снова вернулась на крюк. Конек сказал:
— Беги поскорей, буди братьев и езжайте прочь как можно скорее, чтобы Костяная баба не почуяла!
Этот прибежал и поднял своих братьев:
— Смотрите, что уже нехорошо, — поедем домой.
Все быстро сели на коней и выехали. Приехали к морю, этот [брат] платком помахал воду в стороны — и тут же вода расступилась, они переехали море. Костяная баба прибежала — вода тут же закрылась, уже нельзя догонять. Она стала кричать:
— Ах, Йонас, Йонас, какой ты умный — сделал так, чтобы мои дочери были порублены!
Когда братья переехали море, говорили:
— Куда мы теперь поедем? Давайте поедем к королю, поступим служить в войске.
Когда они ехали, на дороге нашли перо. Йонас захотел этого пера! Он спешился и взял. А конек не разрешил — сказал:
— У тебя будет большая беда!
Нет, он не послушался и взял. Они приехали к королю, поступили в войско на службу. Йонас радовался перу и совал его в шапку или еще куда.
Король увидел его перо и отнял, а за это перо его поставил старшим. Его братья обозлились, что он, будучи младшим, стал больше, чем они. Они стали доносить на него королю:
— Милостивый король, наш Йонас сходит с ума от смеха, что король радуется безделице. Он говорит, что у него есть и сама птица.
Король тут же позвал [Йонаса] и накинулся:
— Отдай мне саму птицу!
Тот испугался: знает, что у него нет этой птицы. Что будет делать? Он идет к коньку:
— Что делать, так и так: светлейший король просит меня отдать эту птицу.
Сказал:
— Почему меня не слушался? Разве я тебе не говорил, чтобы не брал это перо — будет беда, а ты не послушался. Костяная баба имеет [птицу], но как [ее] отнимешь? Поедем — что будет, то будет.