Литовский лабиринт
Шрифт:
— создание юридического обоснования решений, принятых „явочным“ порядком;
— персонификация нормативных актов, защищающих эти решения например, чтобы заставить жителей Литвы отказаться от гражданства СССР, было официально заявлено, что сразу после объявления независимости у всех, кто не определится с литовским гражданством, возникнут проблемы с пенсиями, приватизацией квартир и т. д.;
— создание республиканского правового пространства, позволяющего каждому гражданину чувствовать законность противостояния правовым актам метрополии. Это ГЛАВНОЕ!
Впоследствии эта тактика была растиражирована по Союзу и во многом обусловила
В заключение перечислим некоторые основные просчеты, которые допустил Кремль в работе по стабилизации обстановки в Литве.
Во-первых, кремлевские политологи не знали и не хотели знать подлинной истории литовского государства, особенностей национального менталитета и культурно-бытовых и хозяйственных особенностей существования литовской нации. Аргументы Москвы в споре с литовскими политиками и историками были некорректными и мало кого убеждали. В итоге Москва вчистую проиграла борьбу за формирование общественного мнения как в Литве, так и в России.
Во-вторых, в период становления „Саюдиса“ Центр не предпринял никаких конкретных шагов по защите своих союзников в республике. Большинство защищавших интересы Центра в Литве, в конечном итоге, были ошельмованы и морально уничтожены. Их судьба убедила литовскую „коммунистическую“ элиту оставить надежду на помощь Москвы и встать под знамена „Саюдиса“.
В-третьих, принимаемые в Москве законы и декларации, способные стабилизировать ситуацию в Литве, не подкреплялись соответствующими организационно-исполнительными механизмами.
В-четвертых, Кремль постоянно запаздывал реагировать на действия литовских властей. Если Вильнюс на любое заявление Кремля реагировал в течение суток-двух, то Кремль — в течение месяца-двух, когда эта тема в республике уже никого не волновала.
В-пятых, Москва так и не сумела найти „золотую середину“ в предоставлении Литве самостоятельности. Верховный Совет Литвы явочным порядком вырывал „уступки“ у Кремля, укрепляя тем самым свой авторитет. Разумные опережающие уступки Центра в плане реализации основных надежд литовской общественности могли бы прибавить авторитета Кремлю и сделать идею пребывания Литвы в обновленном Союзе более привлекательной.
Например, если бы в начале 1989 г. Литве была бы представлена экономическая самостоятельность, и был бы принят пакет документов, предоставлявший Литве возможность стать своеобразным мостом между Европой и СССР, то итоги выборов в Верховный Совет СССР и ВС Литовской ССР могли быть иными, и выход Литвы из Союза стал бы проблематичным.
В-шестых, полное неумение или нежелание Горбачева пользоваться выгодной для единства СССР аргументацией. В 2008 г. бывший сотрудник Совмина СССР Виктор Михайлович Мироненко, кстати, бывший первый секретарь Ставропольского крайкома комсомола, принявший в 1955 г. на должность заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации Михаила Горбачева, передал мне набор документов о возможных контрпретензиях к республикам Прибалтики, желающим выйти из Союза.
В них была предусмотрена абсолютная защита интересов СССР, вплоть до аргументированного требования к Литве создать прямой транспортный коридор связи России с Калининградской областью за счет присоединенных после войны к республике территорий. Но эти документы Горбачевым так и не были использованы.
Тайны семейства
Отдельного рассказа заслуживает история семейства Ландсбергисов, так как она в некоторой степени объясняет причины краха советской власти не только в Литве, но и в СССР.
Слухи о том, что прошлое Ландсбергисов, как старшего, Витаутаса Ландсбергиса-Жямкальниса, так и его сына Витаутаса Ландсбергиса, главы „Саюдиса“, весьма туманно, ходили еще в советский период. Но конкретных данных, помимо того, что старший В. Ландсбергис-Жямкальнис был министром коммунального хозяйства во Временном правительстве Шкирпы-Амбразявичюса в 1941 г. и подписал благодарственное письмо Гитлеру, не было.
Вызывало удивление, что за это В. Ландсбергис-Жямкальнис (в дальнейшем Жямкальнис), в 1959 г. вернувшись в Советскую Литву, не только не понес никакого наказания, но и устроился весьма недурно. Это при том, что члены упомянутого Временного правительства, в том числе и Ландсбергис, советским судом были заочно приговорены к расстрелу. Как уже говорилось, объясняли это по-разному. Прежде всего тем, что старший Ландсбергис оказал неоценимые услуги советской власти по линии НКВД и КГБ.
Эта тема интересует многих. Достаточно сказать, что после публикации моих статей о трагических январских событиях 1991 г. я получил несколько электронных писем не только из Литвы, но и из США, в которых спрашивали, располагаю ли я какой-либо конкретной информацией о связях Ландсбергиса, а точнее семейства Ландсбергисов, с НКВД и КГБ. Особо интересовал вопрос, а существуют ли документальные доказательства этого „сотрудничества“?
Следует иметь в виду, что почти 10-летнее пребывание Ландсбергиса у власти в Литве (1991–2000 гг.) позволило ему хорошо почистить архивы. Надо полагать, что к настоящему времени все компрометирующие документы в литовских архивах Ландсбергис сумел уничтожить. В статье Ю. Строганова „Корабль дураков“ в судебной гавани“, опубликованной в газете „Труд-7“. (№ 210, 10.11.2005) цитируется заявление В. Петкявичюса на заседании 1-го участкового суда Вильнюса о том, что он как бывший председатель Комитета национальной безопасности Сейма „точно знает, что в архивах КГБ было найдено дело В. Ландсбергиса, которое заместитель директора Особого архива
A. Шолинас незаконно, в обход инвентарного учета, отнес самому Ландсбергису. Когда через неделю дело вернули, в нем недоставало нескольких листов. Они были вырваны“.
Однако целый ряд фактов из своей биографии Ландсбергис так и не смог скрыть. Пока ещё живы свидетели, которые знают немало интересного о „чекистском“ прошлом Ландсбергисов. Помимо этого в последнее время выяснилось, что некоторая информация о связях Ландсбергисов с НКВД и КГБ должна была сохраниться в архиве ФСБ России.
В 2000 г. плотина умалчивания вокруг семейства Ландсбергисов начала разрушаться. В апреле того года Аудрюс Буткявичюс после выхода на свободу из Вильнюсской колонии строгого режима в первом же интервью газете „Обзор“ (№ 15, 2000 г.) рассказал немало интересного о прошлом тогдашнего спикера литовского Сейма В. Ландсбергиса.
Буткявичюс заявил, что нет сомнений в том, что Ландсбергис сотрудничал с КГБ. По его словам, курировал семью Ландсбергисов замначальника оперативного отдела каунасского КГБ Нахман Душанский. Буткявичюс также сообщил, что перед войной с В. Ландсбергисом-старшим „работал“ начальник отдела контрразведки НКВД Литовской ССР Александр Славин.