Ливень
Шрифт:
— Полагаю, вы и сами понимаете, что все это означает.
— Конрад получил возможность расправиться с любым, кто встанет у него пути… причем безнаказанно.
— Будьте осторожны.
— Вы тоже.
Кивнув ей на прощание и пожелав спокойной ночи, Рейнуотер скрылся за дверью.
Элла по одной собрала костяшки домино и аккуратно сложила их в коробку. Солли был бы ею доволен. При мысли об этом она улыбнулась.
Все еще с улыбкой на губах Элла судорожно вздохнула — на самом деле она готова была разрыдаться. Закрыв коробку с домино, молодая женщина крепко прижала ее в груди, как
Из ее глаз хлынули слезы. Элла прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать рыдания, но это ей так и не удалось. Она плакала из-за Маргарет, на долю которой выпало первой увидеть ужасную картину в церкви. Она оплакивала брата Келвина, который был добрым, смелым и благородным человеком. Элла восхищалась этими качествами и в то же время понимала, что не в последнюю очередь они стали причиной смерти Тейлора. Как переживет это его молодая жена? Теперь уже вдова…
Элла плакала из-за того, что пришлось пережить Олли и Лоле Томпсон. Из-за Хэтчеров, Притчетов и всех тех, кто вынужден был продать свой скот ради того, чтобы сохранить фермы. Фермы, дававшие им возможность разводить этот самый скот. Жестокая ирония этого парадокса заставляла Эллу рыдать еще сильнее.
Она всплакнула и из-за Дорали Джералд, которая скорее всего так и состарится, не познав радости замужества и материнства. Сочувствия Эллы не избежал и мистер Уайтхед. Она почти не знала адвоката, но понимала, что этот человек оказался в сложной житейской ситуации…
Не далее как сегодня утром Элла уверяла себя в том, что может и должна держать свои эмоции под контролем. И вот, пожалуйста… Похоже, подобные срывы теперь следуют у нее один за другим. А вчера она не смогла сдержать слезы, когда Рейнуотер подарил ей книгу. Но сегодняшние рыдания станут последними. Пора прекращать эту традицию, и чем скорее, тем лучше.
Элла вошла в дом и заперла за собой дверь. Она обошла все комнаты внизу, проверяя, не включен ли где свет, заглянув и на кухню, а затем поднялась наверх. В своей спальне Элла разделась и накинула легкий халатик. Молодая женщина глянула в зеркало и ужаснулась — глаза были красными, опухшими. Она промыла их холодной водой, почистила зубы и вытащила шпильки из прически. Волосы волной упали ей на плечи и на спину.
Элла разобрала постель и собралась было лечь, но тут в дверь тихонько постучали. Сначала она решила, что это ей послышалось, но стук раздался вновь — тихий, настойчивый. Поплотнее закутавшись в халат, она подошла к двери и приоткрыла ее.
— Мистер Рейнуотер? — Элла, встревоженная, распахнула дверь и окинула его внимательным взглядом. — Вам плохо?
— Нет. Я слышал, как вы плакали.
— Вот что…
— Моя комната находится как раз над верандой.
— Ну да.
— Окно было открыто.
— Да-да. Прошу прощения, что потревожила вас.
— Вы меня не потревожили. Во всяком случае, не в том смысле, который вы вкладываете в эти слова.
Запнувшись на секунду, он спросил, почему она так горько плакала.
— Сама не знаю. Это было так глупо… Простите меня.
На это Дэвид ничего не ответил. Просто стоял и смотрел на нее, ожидая объяснений. Элла беспомощно пожала плечами:
—
— Например?
— В нашей жизни так много…
— Чего?
— Боли, несправедливости, жестокости. Я задала себе вопрос, почему это так, а ответа на него не знаю.
И конечно, она плакала из-за самого Рейнуотера, но разве можно было сказать об этом? При мысли, как немного ему осталось, на глаза молодой женщины снова навернулись слезы. Она решительно вытерла их тыльной стороной ладони.
— Спасибо за заботу. Все прошло.
— Правда?
Должно быть, ее кивок показался Рейнуотеру не слишком убедительным, поскольку он так и остался стоять на пороге. Элла тоже стояла, замерев. Они смотрели друг на друга так долго, что в груди у Эллы опять все сжалось — совсем как вчера вечером, когда она держала в руках подаренную им книгу. Слезы опять подступили к ее глазам, так что пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы снова не разрыдаться.
Рейнуотер сделал шаг вперед. По его губам она прочитала свое имя, Элла,однако расслышать его не смогла — мешал стук собственного сердца.
Он медленно сжал ладонями ее лицо и наклонился. Элла почувствовала его дыхание, а сама дышать просто перестала. Дэвид губами осторожно коснулся уголка ее рта.
Теперь сердце Эллы чуть не остановилось. Он снова коснулся ее губ. Молодая женщина закрыла глаза, и по ее щекам потекли слезы.
— Не плачь, — прошептал Рейнуотер.
Поцелуй вызвал в ней неистовое желание. Это вовсе не было ответом на вынужденное вдовство. Она испытывала к этому человеку огромную благодарность — за себя, за Солли, за понимание и сочувствие… Сейчас все это и стало желанием — желанием доставить Дэвиду радость. На его поцелуй Элла ответила негромким стоном, и Рейнуотер, не разжимая рук, шагнул вместе с ней в комнату, ногой прикрыв за собою дверь.
Они прильнули друг к другу. Элла наслаждалась прикосновениями его рук, теплом его дыхания на своей шее.
Прижавшись к Дэвиду еще плотнее, она коснулась губами кожи над его ключицей. Она была теплой и нежной. Элла глубоко вдохнула его запах, уже такой знакомый и вместе с тем такой запретный до этой минуты. Она наслаждалась этим запахом, впитывала его в себя… Вот бы суметь сохранить это ощущение на всю жизнь!
Чуть отстранившись, Рейнуотер стал гладить ее волосы — такие мягкие и шелковистые.
Теперь они смотрели друг другу в глаза. У Рейнуотера они были самыми прекрасными на свете — в этом Элла готова была поклясться.
— Я люблю тебя.
Опустив взор, она прошептала:
— Я знаю.
— Я бы никогда не смог обидеть тебя или причинить тебе боль.
— Я знаю.
— Если ты скажешь сейчас, чтобы я ушел, я уйду.
Элла прижалась щекой к его груди.
— Если ты уйдешь, я умру.
Выдохнув ее имя, Рейнуотер прильнул к губам любимой.
Элле показалось, что еще немного, и она не выдержит этого наслаждения. И тут Дэвид опустил руки и развязал пояс ее халата. Ощутив его ладони на своем теле, Элла поняла, что поцелуй был лишь прелюдией к еще большему наслаждению. Когда же он коснулся ее груди, молодой женщине показалось, что сейчас ее сердце выпрыгнет — прямо в руку Рейнуотеру…