Лиза готова на все

Манби Крис

По крайней мере, я вполне походила на представительницу древнейшей профессии, которую играла Джулия. Пока я ждала появления босса, который проведет меня внутрь, мимо проехали два парня на самой раздолбанной машине, какую я вообще видела в Лос-Анджелесе. Они притормозили и крикнули:

– Заработать хочешь?

Я ответила на чистом британском английском, но моя пламенная речь потонула в реве самолета – клуб располагался прямо в конце взлетно-посадочной полосы аэропорта Лос-Анджелес Интернешнл. Для агента недвижимости важны и святы три вещи: место, место и еще раз место.

Клуб «Ледибойз» с этой точки зрения был безнадежен.

Следующие пять минут я провела, отклоняя многочисленные предложения подзаработать. В итоге мне пришлось упереться носом в стену, чтобы только не подумали, что я заманиваю мужчин взглядом. Положение было, сказать по правде, идиотское. И когда босс открыл наконец-то дверь, я с радостью влетела в прокуренное помещение с облупленными стенами.

– Ты – Лиза, – с акцентом сказал Антонио Сарди, владелец клуба, пропуская меня вперед и слегка подталкивая под попку. Антонио был одет так, словно только что вышел из фильма «Старски и Хатч»: белый костюм, блестящая черная рубашка, остроконечные ботинки с набойками, которые громко цокали по танцполу, через который мы шли в офис.

– Джоанна сказала, ты хорошенькая, – сказал он, оглядывая меня с ног до головы, и усмехнулся. – Она наврала мне.

– Отлично, – пробормотала я. Только этого мне не хватало – чтобы меня в пух и прах разнесла какая-то сушеная ящерица и не только не взяла на работу, а еще и…

– Ты – красавица! – заключил Антонио и рассмеялся своей шутке. Немного взвинченная ожиданием на улице, я нервно засмеялась в ответ. Смех вышел каким-то жалким. Антонио жестом предложил мне присаживаться, и сам сел напротив. Потом он наклонился, облокотился на журнальный столик, стоявший между нами, и пристально посмотрел на меня.

– Ты мне нравишься, Лиз, – сказал он и кивнул. – Мне нравятся такие люди, как ты.

Заметьте, я при этом не сказала ни слова.

– Я знаю – я тебе тоже понравлюсь, – продолжал он.

Этот непонятный вывод показался мне несколько преждевременным.

– «Ледибойз» – это одна большая семья. Все – мои дети, обо всех забочусь. Другой семьи у меня больше нет, Лиз, была – и нет… Придет день – отомщу, – добавил он грозно. – Но речь не о том. Ты приходишь, ты работаешь у Антонио – он берет тебя в семью. Как принцесса будешь жить. Ну, Лиз, идешь ко мне? Будешь работать у Антонио?

– Я не знаю. А сколько вы платите? – осмелилась я спросить.

– Три доллара в час, спагетти – бесплатно, – быстро ответил он. – Как клуб закрываем в три часа ночи – так кушай сколько хочешь!

– Три доллара? – спросила я и состроила скептическую мину. – А это не меньше минимальной зарплаты?

– Детка, – улыбнулся Антонио, – без разрешения на работу три доллара в час и покровительство Антонио – хорошая сделка.

– Понятно, – вздохнула я.

– И чаевые – твои.

– Ну-ну, – хмыкнула я, можно подумать, это меняет дело.

Чаевые. Я мысленно перенеслась в недавнее прошлое, когда работала официанткой в бистро в Солихалле. Я получила там на чай дважды. Первый раз – горсть каких-то тугриков от компании подростков, только что вернувшихся из-за границы. Второй

раз – нечто более основательное: мне посоветовали завязывать волосы в хвост, чтобы я видела, куда иду. Это сказал дядька в поддельных штанах от Армани, на которые я опрокинула тарелку томатного супа. То, что я споткнулась о сумку его спутницы, которую та небрежно бросила на пол, никого не интересовало. Услуги прачечной вычли из моей зарплаты, разумеется. Вот так я заработала на чай. Дважды попила чайку, так сказать. Поэтому, сами понимаете: обещание Антонио меня не особо вдохновило.

– Прямо даже и не знаю, – замялась я.

– Ладно, три доллара двадцать пять центов, – тут же сказал Антонио.

– Четыре? – попробовала я поторговаться.

– Разорить меня хочешь, детка? Три с половиной.

Три с половиной? Это чуть больше двух фунтов. Мне придется работать двадцать четыре часа в сутки, чтобы только за автобус заплатить. Нет, это безобразие. С другой стороны, гордость сейчас – слишком большая роскошь.

– Ладно, – сказал Антонио, видимо почуяв, что я колеблюсь, – даю три семьдесят пять, но знай; мои дети будут умирать с голоду!

– Вы же сказали, у вас нет детей, – напомнила я.

– Ах, умница! – улыбнулся он. – Люблю умных. Пойдешь работать к Антонио? У меня лучшая паста в Лос-Анджелесе. На колени бы встал перед тобой, если б не старая рана.

– Ну что ж. По рукам, – улыбнулась я.

А что мне оставалось делать? Даже три доллара семьдесят пять центов в час позволят мне какое-то время пожить вдали от Солихалла, а бесплатная еда даст возможность хоть немного сэкономить.

– Правильно решила, – сказал Антонио. – Когда можешь приступить?

– А когда надо? – спросила я.

– Хороший ответ. Сегодня? – предложил он. – Давина опять заболела, я проведаю ее. Часто она стала болеть по понедельникам. Загляну к ней. Волнуюсь, когда мои девочки болеют.

Несмотря на то что Антонио уверял, что его девочки – его семья, у меня возникло подозрение, что когда этот «родственник» придет к Давине, ей и в самом деле не поздоровится.

– Танцевать умеешь?

– Танцевать? Конечно. А что танцевать? – Но, еще не закончив фразы, я знала ответ. Слишком красноречивый взгляд бросил Антонио в сторону зала, где сквозь полуоткрытую дверь был виден блестящий шест. – Вы же не хотите сказать?..

– Подумай, – спокойно сказал Антонио. – Получать будешь в два раза больше. Сама будешь музыку выбирать. А пока так: открываемся через десять минут. На сегодня одежда подойдет, а в следующий раз показывай ноги больше. Пикантные штанишки есть?

Я потрясла головой.

– Купишь. И вот еще что.

– Что?

– Это, – он кивнул на мою грудь, – настоящие?

Глава одиннадцатая

Ускоренный курс обучения мастерству официантки я прошла за пять минут. Моей наставницей оказалась высоченная красотка Аталанта («Римская богиня спорта, в курсе?» – поинтересовалась она). Аталанта рассказала мне о правилах поведения в клубе – их оказалось больше, чем в Букингемском дворце и в особняке Хью Хефнера, вместе взятых.