Лобановский.Послесловие
Шрифт:
Однажды легендарный начальник московского «Спартака» Николай Старостин (хотя Старостин был, скорее, президентом клуба, насколько это было возможно во времена Союза) афористично произнес: «Оба они диктаторы. Только Бесков — диктатор бархатный…»
На самом деле любая попытка сравнения несет ошибку в самой постановке такой задачи — люди разные, соответственно, и тренеры тоже. Разные у них и условия для работы. Короче говоря, глупости все это, творимые исключительно для народной потехи!
Есть же еще одна абсурдная постановка вопроса: а кто большего добился — Бесков или Лобановский, каждый из которых приводил сборную СССР
А разница стилей видится больше надуманной, раздутой прессой (равно как и противостояние «Динамо» и «Спартака» в целом), чем существовавшей на самом деле.
Нам кажется, что взгляды Лобановского выдержали проверку временем: есть современный футбол, футбол атлетов и скоростей, футбол прессинга и коллективного отбора, футбол, в котором на принятие решения и выполнение его отводятся микросекунды, и срок этот с каждым годом сокращается. Никакого другого футбола нет. Остальное — разные тактики, которые в зависимости от стоящих перед ней задач может использовать команда. По мнению Лобановского, их три. «Первая: команда завоевывает пространство, переносит оборонительные действия на половину поля соперника, мешает ему длительное время овладеть мячом и сама атакует. Вторая: команда отдает пространство, ведет оборонительные действия на своей половине, а скоростные атаки и контратаки развивает на свободных участках поля, оставленных без присмотра увлеченным атакой противником. Третья: команда в ходе игры меняет в зависимости от различных факторов (состояния своих игроков и игроков соперника, достигнутого результата) одну модель игры на другую».
Впрочем, предоставим читателю возможность самому решать, чье видение футбола, чьи прогнозы путей развития игры оказалось более точными.
Между прочим, Лобановского принято сравнивать еще с одним тренером — Анатолием Тарасовым, возглавлявшим сборную СССР по хоккею и ЦСКА (сравнение не столь странное, как может показаться юному читателю. Хоккей и футбол в нашей стране всегда шествовали плечом к плечу — когда естественным образом, а когда и по принуждению, как это было с указом преобразовать еженедельник «Футбол» в «Футбол — Хоккей»…) Оба — авторитетные и авторитарные специалисты, оба добились многого, оба сложные и противоречивые, тяжелые в общении люди… Наверное, куда логичнее сопоставить Валерия Васильевича с другим хоккейным тренером — не менее легендарным Виктором Тихоновым. И не только потому, что отчества совпадают — Васильевичи. Очень уж они схожи трагичностью своей судьбы, тяжестью восприятия перемен…
Снимал ли Валерий Василевич стрессы так, как это обычно принято в бывшем Советском Союзе? И кстати, не только у нас — загляните на страницы знаменитого романа Роберта Пенна Уоррена «Вся королевская рать»: «Так уж принято, что после сильного потрясения мужчина идет в бар, ставит ногу на перекладину, заказывает пять виски чистых, опрокидывает их один за другим, устремив бессмысленный взор на белое искаженное лицо в зеркале напротив, после чего заводит сардоническую беседу с барменом о Жизни…
Сохранилось свидетельство прекрасного комментатора Котэ Махарадзе, который рассказывал, как ему довелось общаться на этой почве с Лобановским в конце 80-х, после Чернобыля. По словам Махарадзе, кто-то убедил Лобановского, что именно
В 1998 году репортер одного из российских журналов во время интервью с ВВЛ набрался храбрости и поинтересовался:
— Валерий Васильевич, а правда ли, что после Чернобыля вы весьма оригинальным образом изгоняли шлаки из организма?
— Как это? — подозрительно переспросил Лобановский.
Журналист воодушевленно стал развивать наступление.
— Так рассказывают, что Лобановский ежедневно под вечер бутылку водки откупоривал и лечился.
— Вот вам еще один миф, — решительно отрезал ВВЛ.
Но репортер и не думал сдаваться:
— А я серьезно, между прочим. В газетах об этом писали!
— А он — тот, кто писал — рядом со мной сидел со стаканом? Да и потом — не такое уж у меня и здоровье, чтобы столько пить.
Журналист погрустнел и уныло протянул:
— Выходит, придумали.
Лобановский, действительно, уважал хороший коньяк, например «Хеннесси». После прихода к власти Горбачева, во время антиалкогольной компании, когда по поездам ходили проверяющие — потребляют ли наши граждане спиртное или нет — произошел следующий случай.
«Динамо» ехало в Москву на матч первенства СССР. Футболисты находились в купейном вагоне, а тренеры — в соседнем, но спальном. Когда поезд тронулся в путь, тренеры достали сервелатик, сырок, помидорчики, минеральную водичку и кое-что покрепче, чтобы немного скрасить монотонное мелькание пейзажа за окном. Стоит отметить, поскольку администраторы в «Динамо» всегда были расторопными и смышлеными, то содержимое коньячной бутылки было предусмотрительно перелито в темную стеклянную бутылку из-под «Тархуна».
Во время разгара дружеского ужина и обсуждения стартового состава на завтрашнюю игру дверь купе неожиданно распахнулась, и на пороге появился молодой человек, подозрительно уставившийся на веселую компанию.
— Та-а-ак, — протянул он. — Потребляете?
Лобановский, всегда сохранявший прекрасное самообладание, вежливо поинтересовался:
— Простите, товарищ, а вы кто?
Тот решил воспользоваться уже многократно испытанным оружием — наглостью и напором, которое заставляло капитулировать самых стойких «идейных» противников.
— Кто я? — угрожающе повторил нежданный визитер. — Сейчас вы все поймете.
— У вас билет в наше купе? — сделал вид, что теряется в догадках, ВВЛ.
— Я проверяю, как выполняются постановления нашей родной партии о борьбе с антиобщественными проявлениями!
— Значит, — задумчиво сказал Лобановский, — у товарища нет билета. Так почему же вы врываетесь без стука?
Тот надулся как индюк и угрожающе произнес:
— Я имею право. А вы, по-моему, выпиваете.
Валерий Васильевич удивился:
— Мы? Выпиваем? Да нет, товарищ ошибается. Мы честно пьем минералку и сладенький «Тархун». Хотите попробовать?
Пока нарушитель спокойствия напряженно сопел, пытаясь решить, где он ошибся, ВВЛ уже наливал содержимое «Тархуна» в стаканчик-наперсток. Нерешительно глотнув его содержимое, проверяющий издал торжествующий клич:
— Да ведь это же коньяк! — он смотрел на своих жертв почти влюбленными глазами, представляя себе, как долго им придется упрашивать его о прощении и неотправлении письма на работу.