Лоенгрин, рыцарь Лебедя

Никитин Юрий Александрович

– Да, – согласился Шатерхэнд. – Дети – это счастье…

Сэр Перигейл поморщился.

– Это для вас счастье. Ну, еще и для меня, конечно. А для того, кто на троне, – это спокойное будущее. Не только для себя, разумеется. Если не будет сына, начнутся династические войны, кровожадные бароны разорвут Брабант на части, только бы посадить на престол своего ставленника и начать новую династию!

Шатерхэнд зябко передернул плечами.

– Я люблю повоевать, но, Господи, упаси нас от ужасов гражданской войны!

Перигейл

перекрестился.

– Нужно молиться, чтобы у них поскорее родился сын.

А Лоенгрин, старательно напоминая себе, что отныне он новый герцог Брабанта, бодро взбежал на крепостную стену, а оттуда поднялся на верхнюю площадку обзорной башни, самое высокое место в замке. Замок расположен на холме, так что подступающее войско легко увидеть издалека, тем более что лес далеко, а вокруг только пашни. Так что он всматривался в разбросанные деревушки, в неровные квадраты полей, в заливные луга, в подступивший к далеким селам лес и мысленно возвращался к прочитанным мудрым книгам, вспоминал рассказы старых мудрых рыцарей о правильном устройстве государства.

Впервые он ощутил некоторую неуверенность, все-таки его власть отныне распространяется даже не на замок, что уже для него ново и потому непривычно, а на целое герцогство, где множество земель, принадлежащих сильным и могущественным лордам. У всех большие и хорошо укрепленные замки, у всех под рукой прекрасно обученное и боеспособное войско…

– Будьте кротки, как голуби, – повторил он наставление Иисуса апостолам, – и мудры, как змии… Словами можно добиться больше, чем острым мечом. А если я правитель, то мой меч должен быть всегда в ножнах…

Далеко внизу послышались легкие щелкающие шаги по каменной лестнице. Он постоял, а когда шаги зазвучали по-другому, спросил с тревогой в голове:

– Эльза, зачем карабкалась так высоко?

За спиной раздался легкий смех.

– Ты всех так различаешь по шагам?

– Пока не всех, – ответил он серьезно. – Но когда-то буду. Здесь ветрено, Эльза.

– И что?

– Ты настолько нежна, что легко простудишься.

Она прижалась к нему и прощебетала счастливо:

– С тобой мне ничего не страшно, милый.

Он сказал со вздохом:

– Ох, будет работа нашим лекарям… Кстати, что-то я не видел хороших врачевателей в замке.

– А Вирда?

Он покачал головой.

– Надеюсь, ты не всерьез? Та полоумная старуха не в счет, она ничего не умеет толком. Я и то знаю больше!

– Я займусь, – пообещала она торопливо, – я с удовольствием займусь! Я хочу помогать тебе, Лоенгрин.

– Хорошо, – согласился он. – Начинай. Скажи, что вон там за деревня?.. Двадцать домов, а все выстроились с одной стороны дороги, а вот с той стороны деревня с десятью домами, но пять с одной стороны дороги, пять – с другой. Почему?

Она сказала озадаченно:

– Не знаю… А что, это так важно?

– Не

знаю, – ответил он ее же словами, – но я хочу знать даже о том, чего никогда не увижу, потому как не узнать то, что перед глазами? К тому же это теперь…

– Наше, – закончила она.

– Мы за них отвечаем, – уточнил он мягко.

– Мой господин, – сказала она, – на этой неделе к нам будут съезжаться вассалы герцога Готвальда. Теперь это все уже твои вассалы…

– Еще нет, – уточнил он.

– Будут ими, – сообщила она победно. – Где отыщется смельчак, рискнувший отказать в присяге верности и покорности победителю самого Тельрамунда?

Он чуть поморщился, но смотрел на нее с прежней нежностью.

– Эльза, – сказал он мягко, – мне очень не нравится такое…

– Что, мой господин?

– Присяга из покорности, – объяснил он. – Я хочу, чтобы мне присягали осознанно.

– Так это осознанно! – вскрикнула она и расхохоталась счастливо. – Когда увидели, как легко ты сокрушил Тельрамунда, а его как раз считали несокрушимым… Ты самый сильный!

– Присягать должны не сильнейшему, а лучшему.

Она охнула и округлила глаза:

– А разве ты не лучший?

Он задумался, кивнул, но лицо оставалось сумрачным.

– Да, конечно, других я вообще не знаю. Ты права, я приму их присягу. В большом зале?

– Да, милый, – прощебетала она. – Я все устрою. Я знаю, как это делается. Отец принимал ее от новых хозяев, когда жаловал им поместья.

– Я тоже буду жаловать?

– Конечно, милый! Но сперва нужно будет у кого-то отобрать.

Он задумался, покачал головой.

– Тогда с этим погодим. Я проедусь по всему Брабанту, посмотрю, что, где и как.

Она изумилась:

– Зачем? Мой отец руководил, не покидая замка.

Он мягко привлек ее к себе, погладил по золотым волосам и нежно поцеловал в лоб.

– Это потом. А сперва он побывал везде…

– Откуда ты знаешь?

Он сдвинул плечами.

– А как иначе?

Она вздохнула, обняла его и прижалась всем телом.

– Но не сразу же? Хотя бы несколько недель побудем наедине?

– Недель? – переспросил он.

Ей почудилось изумление, в сердце кольнула обида, как он не понимает, что все мужчины Брабанта мечтали бы с нею остаться на всю жизнь, да еще на троне герцога!

– Хорошо, – сказала она уступчиво, – дней. Пока вассалы будут прибывать в наш замок.

Он снова поцеловал ее, наслаждаясь чистотой и свежестью ее губ.

– Ты сможешь сопровождать меня, – предложил он.

Она охнула, отшатнулась.

– По землям Брабанта?

– А что? – спросил он. – Пусть видят, какая у меня красавица в женах!

Она энергично затрясла головой.

– Нет-нет. Там часто такие дороги, что повозка не пройдет.

– А на коне? – спросил он. – Если не умеешь, мой Снежок легко понесет двоих.