Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2)

Синюков Борис Прокопьевич

Вы заметили, наверное, что «кон» переходит в «кан», но это не имеет значения, так как в русском языке «о» и «а» почти неразличимы и наши бедные учителя замучились с нами, когда надо писать «корова», хотя мы говорим и стараемся написать «карова». Иногда к корню «кон» добавляется «д», чтоб легче и отчетливее говорить производные от «кон» слова, не сложные, а простые, каковых не так уж и много. Например, кондитер и кондиция (конд, конда — практически одно и то же), обозначающее одинаковость, как говорится, все — как на подбор. Только кондитер почему — то начали употреблять в отношении конфет, а конда — в отношении строевого леса, (см. мои другие работы насчет леса).

Итак, мы перешли к односложным словам с корнем «кон» — «кан», происхождение которых не совсем явно обозначает теперь

понятие «много вместе», «много разом», а не по отдельности, а также неразделимость вещей и лиц. Вот, например, конак, он же кунак по В. Далю — друг, товарищ, без которого просто жить отдельно нельзя, только — вместе. Конать, теперь воры и блатные говорят канать — кончать, порешить, уничтожить до конца, то есть именно все уничтожить, без следа или не прибить, а именно убить. Отсюда и другое слово, ботанное по фене, — канай отсюда, то есть испарись весь, не оставляя даже запаха. Заметьте, я это слово взял не из современного блатного словаря, а — у многоуважаемого В. Даля, впервые издавшего свой словарь где — то во времена отмены крепостного права.

Далее пойдут вообще замечательные слова, например, кандюк, у В. Даля — брюхо, сейчас говорят — желудок, где именно всего натолкано много. А если и этого мало, то вот вам — кандея — вообще вместимость, чего угодно, например, чаша, корзина, и так далее совершенно разных форм и размеров, хоть ведро: «Подай мне вон ту кандею, я туда все огурцы, яблоки, орехи складу, и показывают пальцем или глазами.

А вот кандячить — просто блеск. Набор суффиксов «ячить» здесь — весьма распространенный для русского словообразования, например, подличать, ясачить (грабить), басмачить (тоже грабить) и т. д. Только вот толкование этого слова по В. Далю следующее: «(казачье) жидомерничать, копить, вообще складывать и прятать». Тут такая историческая глубина, что прямо чуть ли не до Адама. Во — первых, жидомерничать — прямое направление к истокам накопительства, притом не просто так, как делает Скупой рыцарь, какового блестяще играл покойный великий актер (забыл второпях фамилию), а создание оборотного капитала, без которого торговля немыслима. И на виду этот капитал никакой дурак держать не будет. «Казачий» (зная, что казаки раньше не говорились и не писались иначе как казаки — разбойники, даже в сказках и русских играх) совместно с «жид» (сказочно — евреин) как раз и говорит о том, «откуда Русь пошла».

На закуску — канон, который начался не с канона, как мы его ныне понимаем, а именно с хора, чему подтверждение — конарх. Только сперва все это происходило просто с толпой аборигенов, которая заманивалась чванном водки, потом хором разучивала «единственно верное учение», а уж потом запрягалась таскать камни на еврейский башенный дом (см. мои другие работы).

Итак, с князем нам теперь все ясно это — вместилище всего и вся божественного и властного, только ведь заметьте, князья — то пришлые, а не «выбившиеся в люди» представители аборигенов, иначе бы они князей по — еврейски не называли. Ах, да, я забыл, что слово «кон» — греческое, так ведь и часть евреев греческими стали (Моисеевы), хотя первые ростки несторианства мы и не от греков вовсе приняли, оно к нам по Волге приплыло из Хазарского каганата. Там уж точно греков не было. Но не в этом даже дело, а в том, что слово «кон» чисто еврейское. Загляните в ЕЭ, там от слов «кон» и «кан» просто рябит в глазах, начиная от «канонов Мишны и Талмуда» и заканчивая «Константином», не говоря уже о многих сотнях еврейских фамилий, каковых больше ни у одного народа нет. Вернее, есть, но только у еврейской диаспоры.

Осталось нам отличить «светлых» князей от несветлых, «великих», а то просто неудобно перед Византией 911 года (не путать с 1911 годом). Я потому это говорю, что ни в одной книжке этого объяснения нет, если не считать глупых объяснений.

Я бы мог сделать это в два счета, назвав «светлых» князей — попами, а «великих» князей — жандармами, но по мере разыскания я могу получить дополнительные подтверждения моей теории, так что не буду пренебрегать открывшейся возможностью, пойду мелкими шажками.

Великий = велий согласно В. Далю. Велий же — «резко превышающий (разумную) меру, резко большой», что согласно знаменитому

автору прямиком ведет «Велия» к «чванству, важничанью». Другими словами, это приблизительно то, что ныне в России понимается под термином «силовики» (КГБ, МВД, ФСБ, Армия и так далее), ломающие людей через колено без всякой жалости и последствий для себя. А вот еще одно слово из В. Даля: «Велес, он же велец от велеть» и он же «великий и повелитель». То есть, большой, сильный, но дурной. По — моему про великих князей достаточно, про которых, напомню, Галкина пишет: «выборные главы славянских племенных союзов». Но она не имеет же в виду союзы казаков — разбойников, как я. Перехожу к «святым — светлым» князьям, но тут мне потребуется времени больше.

Начну я, естественно, с понятия «свет», «ур» по — еврейски. Поэтому воспользуюсь Словарем Даля и ЕЭ. Как я уже говорил, евреи, прибыв к нам, тут же забросили слово «ур» и вставили в свой словарь «свет», но и от «ур» кое — что оставили т внедрили в наш язык. Я думаю, в процессе привыкания — притирания.

Замечу сразу, что в русском языке слово «свет» столь многообразно, столь изменчиво, что переходит в свою противоположность. Тезисно выписывая из В. Даля: «свет — истина или правое учениье», он же «наука, про свещение». Вы заметили, что Даль раздельно написал это слово? Далее: «Отец светов, всех миров, Бог. Сыны света, чада света, озаренные истиною».

Итак, это первое значение, но вот почти противоположное: «Род людской, мир, община, общество, люди вообще». Они же — темные, причем тут свет? А вот совсем противоположное: «суетность, мирщина, все земное, житейское, насущное, противоположное духовному, нравственному, Божескому». Как так? Одним словом обозначать и бога и черта. Так что ли? Или это единство противоположностей за 5000 лет до Гегеля. В. Даль, конечно, это чувствует, поэтому сводит бога и черта следующим образом, оказывается, что «свет, в значении мир», означает «привет мирянину от монаха или духовного лица». И через точку с запятой добавляет: «светский, суетный человек», и на этом данную статью заканчивает. Я, безусловно, Даля не виню, он просто пытается объяснить необъяснимое. Не он же сам придумал это идиотизм. Он, повторяю, пытается его объяснить и, естественно, «объясняет» как может.

Я прямо почти осязаю как Далю неохота переходить к слову «светский», ибо это слово должно обязательно обозначать темноту: «светский, к свету (миру) в разных значениях относящийся» (выделено мной), земной, мирской, суетный или гражданский. Светская власть, противоположна духовная, то есть противоположение: люди — духовенство». У — ух, кажется, что объяснил, ничего не объясняя, а лишь отмечая, как верстовые столбы. Черт знает, и откуда они только взялись? Но Даль кропотливый и ответственный человек, поэтому не объяснив одного, пытается объяснить другое и хоть как — то снять груз с сердца. Хотя по праву мог бы этого не объяснять: «Духовенство белое не монашеское, противоположное — черное».

Вот именно этого мне и недоставало: официальное название «белого света» — черным, ибо я на это как — то раньше не обращал внимания, хотя прекрасно знал, что бывает духовенство белое и черное. Вообще — то духовенство — едино, а вот черно — белое как верстовой столб в контексте всего этого непонятного «света» наводит на дополнительные размышления, каковых мне ранее недоставало.

Я ведь прекрасно знаю, что монастыри, где содержится черное духовенство, это фактически сталинские лагеря, где работают, молятся и спят, опять работают. Сталин, правда, моленье заменил тоже работой и у него вышло: работают — спят — работают — спят. А я раньше и не задумывался над этим, хотя прекрасно знал, что именно проклятые монголо — татары хана Батыя впервые завели у нас монастыри, за что их очень хвалят русские историки и особенно П. Савицкий, дескать, «приучили нас к труду». (См. другие мои работы). Только это, конечно, были не татаро — монголы, а самые настоящие хазары, вернее их казаки — разбойники. Напротив, белое духовенство бьет баклуши в золотых ризах, обжираются и пьют разрешенную верой нашей водку, и составляют для всех циркуляры: как нам жить. Да это же самые настоящие «светлые» князья! Не правда ли? Только у меня есть и еще одно замечание.