Логика Существ
Шрифт:
Геометрические фигурки превращались в машины; ветви, стреляющие молниями в их руках – бластерами; колесницы за их спинами – танками и энергоартиллерией. Их орудия испускали яркие лучи света, а циклопическиеглаза горели тусклым рыжим сиянием затмения.
Незнакомки подошли к страннику и почесали подбородок как коту, взяв под руки и потащив за собой. Они ехидно посмеивались, видя, как он еле стоит на ногах, как его разум постепенно становился мифом, изображённым в конце пещеры. Как только они потянули его за собой, он почувствовал погружение в подводные
Округлые сглаженные фигуры на рисунке, в некоторых случаях даже пузатые, постепенно превращались в людей. Одни бежали прочь в страхе, другие яростно и вооружённо шли на самоубийственный бой. Их чёрные ветви на рисунке испускали огонь, но теперь сверкали пламенем и выпускали пули.
Шаман продолжал бить в барабан, а его голос щупальцами пролез в самое ядро существа туземца, стал подобен вибрации, не потеряв мелодики. Две помощницы на счёт три окунули голову туземца в пламя.
И он увидел, как его тело растворилось, и стёрлось всё: и пещера, и гранит, и шаман, и его помощницы. Остались только потусторонний голос и удары, всё глубже и глубже ведущие в бредовый сон…
Фигура с крыльями из молнии, построенная из параллелепипедных блоков, с бородой из кабелей и толстых проводов постепенно изгоняла людей вглубь пещер. Цивилизация падала под натиском варваров, разрушалась подобно древнейшему граду: статуи, здания, ценности, произведения искусства… Всё пропадало в безудержном потоке молнии, ударе щупалец хтонических венцов инженерии.
Уже нет и никакого странника, и остаётся только этот сюжет. Есть только ощущение, что он уже в нём, он есть этот сюжет. Будто душа улетает куда-то далеко-далеко и миф происходит в настоящее время.
Спускаясь по чёрным скалам вглубь пластов, люди, страшась, идут длинной вереницей, и где-то среди них ступает и странник. Уже внутри они встречают пузатого шамана в распашистых красных и остроплечих жреческих одеяниях с широким поясом. Его одежды обрамлены золотом, а полы длятся дальше пят.
Неизвестный стоит напротив немыслимо огромного костра… Нет, костром это сложно называть, то самый настоящий пожар. Взмахом руки кудесник меняет интенсивность и цвет пламени.
И тогда туземец смог разглядеть его страшную клыкастую золотую маску с искажённой улыбкой и злобными демоническими глазами…
Кудесник держит в руках посох, очень похожий на копьё туземца: его древком он бьёт в бубен и танцует вокруг тотема орла, стоящего напротив костра. Моменты времени сливаются или идут параллельно, всё перемешивается и всё переживается одновременно.
Люди следуют за шаманом ещё глубже: у воинов и простых людей радужка глаз постепенно наливается светом. Народ пляшет вокруг костров, воины готовятся к битве, а ремесленники – куют орудия в лавовых озёрах.
И чем дальше идёт эта подготовка, тем больше сияют глаза. И чем больше бурлит кровь, тем обильнее пространство наполняется энергией. Страх растворяется в труде, танце и воинском искусстве подобно слезам в дожде.
Бирюзовая вуаль перед глазами от огня постепенно пропадает, песнопения
Держа светящиеся шарики в руках, люди выходят из пещер навстречу багровому Затмению и дают бой машинам. Ответный удар гонит их обратно к вулкану.
Сильнейшие жрецы используют руины старой цивилизации как храмы. Толпа с неистовством смотрит, как обсидиановыми серпами и ножами вскрываются животы киборгам и машинам, достаются механические сердца и двигатели.
Поднимая их над собой под животные вопли толпы, брызги смазки и крови жрецы яростно подносят потроха Богам. Собственные души на алтари возложившие, они истинно желают, чтобы Божества отъели животы перед решающей битвой.
Гиганты из света постепенно восстают из-за поднимающейся луны, вступая в схватку с древнейшими, словно хтоническими механизмами немыслимых размеров и форм. Те постепенно восстают из-за дюн со стороны солнца и идут навстречу.
Две силы – сталь и плоть, инстинкт и техника, восход и закат стремятся друг к другу, знаменуя великий джихад посреди дюн и песков. И стоило им схлестнуться, как внезапно всё погрузилось во тьму…
Странник проснулся в холодном поту, хватая искусственными лёгкими как можно больше воздуха. Осмотревшись в панике, он не увидел ни шамана, ни его игривых спутниц, ни хотя бы остатков бирюзового костра.
Поутру сквозь сталактиты и сталагмиты пробились лучи света, встречающие его внезапное пробуждение. Таинственная энергия до сих пор наполняла это место, но не пьянила так, как вчера, а скорее бодрила.
В страхе и недоумении он покопался у себя в подсумках и убедился в том, что свёрток всё ещё с ним. Новость о сохранности свитка успокоила его и он вытер лоб. Поднявшись навстречу солнцу, он покинул пещеру.
И не успел путник выйти, как понял, что окружён штилем. Джунгли, перемешанные с арматурой и бетонными руинами словно затихли: не было слышно ни птиц, ни зверья, ни цикад и даже москиты куда-то пропали… Лишь тишина, да безоблачное синее небо, с которого на него взирал малый уходящий серп луны.
На её тёмной стороне сияли паутины и полосы огней в виде различных геометрических фигур: пятиугольников, шестиугольников и восьмиугольников, состыкованные вместе как соты.
Ещё вчера живой и дышащий лес обратился чем-то подозрительно молчаливым. Нахмурившись, странник поспешил вернуться к своему пути.
Несмотря на всевозможные опасности быстрого перемещения по лесу, он нёсся, рассекая кинжалами заросли, взбираясь на бетонные плиты, хватаясь за арматуру и ветви. Одного взмаха его руки было достаточно, чтобы столкнуть их со своего марафона.
Близость стоянки стала очевидна, когда он заметил сквозь листья деревьев струйку дыма. Стремительно перепрыгивая по камням, пробегая размытым силуэтом, разрезая тонкие ручьи, плутая сквозь кусты и безмолвный воздух, он вышел к крутому спуску, за которым виднелось поселение.