Логика выбора
Шрифт:
– А что делал я?
– Ничего.
– Тогда почему ты меня спрашиваешь?
– Как клубок болотных змей! – воскликнула Клайда. – Скользких, вертких, быстрых и осторожных!
Я погладил ее маленькие груди.
– В одной старой книге я прочел мудрую поговорку: меньше знаешь – крепче спишь!
– Странная поговорка! Значит, невежды спят лучше мудрецов?
Я насторожился. Что это – простота непонимания или наоборот – философия, непостижимая для скромной помощницы администратора района?
– Не совсем так. Но примерно… Кстати, что там со странным человеком, который отличается от других навойцев еще больше, чем я?
– Больше или ровно настолько же? – переспрашивает она
Черт! Придется подтереть ей память. Другого выхода нет! Но тон у меня остается самым обычным – расслабленным и безразличным, каким болтают о всяких пустяках или малозначащих вещах.
– Да, он мой земляк, и я тебя спрашивал. Но ты обещала посмотреть книги специальных сообщений за прошлые годы.
Она придвинулась ближе и забросила на меня голую ногу.
– Я просмотрела те книги, которые есть в нашей канцелярии и еще не сданы в архив… Но за последние пять лет про такого необычного человека специальных сообщений не поступало. Правда, у нас собирается только то, что проходит по гражданской линии: где-то рухнул дом, где-то случился пожар, или лупар вырвался из зоопарка и напал на зрителей. Я слышала о специальных донесениях про странных людей, но они ужасно засекречены и накапливаются у народных защитников или даже в Тайной полиции…
Она оборвала фразу и замолчала, будто задумалась – как оправдать этот обрыв.
– У них свои каналы информации.
Что ж, очень изящно, не подкопаешься…
Клайда что-то мурлыкала и водила пальцами по моему лицу. У нее были красивые руки и отсутствие ногтей уже не вызывало негативной реакции.
– А знаешь, мне даже нравится этот твой запах, – неожиданно сказала она. – Хотя ни от кого из тех, кого я знаю, так не пахнет.
– Когда ты будешь выходить, защитники народа спросят про этого, который не захотел жить. – Я попытался сменить тему. – Скажи, что ты пришла поздно и в темноте его не рассмотрела.
– Хорошо, – кивнула Клайда. – А сколько тебе лет? Ты вчера сказал – сорок. Что это значит? Ты не похож на глубокого старика.
– Пошутил, назло этим бандитам.
Она встала и принялась одеваться.
– У тебя на все есть ответ. Что ты ответишь на просьбу дать мне двести монет?
Я облегченно перевел дух. Эта тема не имеет подводных камней.
– Конечно, ты их получишь!
– А если я попрошу свозить меня в Роганду?
Однако! Я помолчал. Конечно, соглашаться на бесцельную трату денег и привлечение к себе излишнего внимания не стоит. Но я кивнул.
– И это ты получишь. Кстати, а сколько тебе лет?
– Четырнадцать…
Да-а-а… Там, дома, страшно подумать, что бы могло меня ожидать за связь с ребенком! А здесь… На вид ей лет двадцать пять – тридцать. Это вполне сформировавшаяся женщина, которой давным-давно надо было родить. Почему у них такой маленький жизненный цикл? Хотя навойский год равен двум земным, если знать это, то все становится на свои места.
В крохотной прихожей я обнял Клайду за плечи, скользнул руками по шее, сжал ладонями виски, замер. И… передумал делать то, что собирался. Потому что невозможно прицельно стереть только воспоминание о вчерашнем вечере и о моих вопросах. Из памяти может вылететь продолжительный период жизни: и неделя, и месяц, и год… А я не хотел, чтобы она забыла про гражданина Чи!
– Ты всегда помнишь про меня? – задал я глупый вопрос.
– Не каждое мгновенье, – конкретно ответила женщина. – Но вспоминаю два-три раза в час. Если, конечно, не отвлекают дела.
Она прижалась теснее, и я поцеловал ее в шею, под ухом. Клайда тихо засмеялась, поежилась и отстранилась.
– Зачем
– Захотел и сделал…
Я уже понял, что допустил ошибку. На Навое не целовались: подобное проявление чувств вне местных традиций.
– И это тоже странно. Меня мучают сомнения, а ты выкручиваешься… Что я должна думать?
– Только не делись ни с кем своими сомнениями, – сказал я. – Иначе меня могут заподозрить в том, что я шпион Агрегании.
Она засмеялась.
– Что ты! У них же на голове рога и копыта на ногах!
Вот это сила пропаганды!
– Ну, все равно… Не будешь ни с кем обсуждать мои странности?
– Обещаю!
Детский сад какой-то, Марк Джордан!
Я крутанул пластмассовые краны, и на голову пролилась теплая вода. Пот она смыла, но освежить так и не смогла. Растеревшись жестким, как наждачная бумага, полотенцем, я принялся за бритье. Лезвие скользило по щекам, оставляя в мыльной пене чистую дорожку. Наконец от пены остались только небольшие хлопья, я смыл их водой, промокнул лоб и щеки, оценил результат. Из мутного зеркала на меня пристально смотрел усталый, озабоченный, но зато чисто выбритый человек. Черты довольно грубые, но лицо не лишено привлекательности: тяжелый британский подбородок с глубокой ямочкой, прямой тонкий нос, глубоко посаженные серые глаза под нависшими дугами бровей, коротко подстриженные темно-каштановые волосы с явственно заметными белыми нитями седины. Еще совсем недавно они не бросались в глаза.
Спрыснувшись удушливым местным одеколоном, я прошел на кухню и быстро стал готовить традиционный завтрак. На маленькую сковородку уронил кусочек масла «Супер» и, когда оно раскалилось и стало извергать маленькие фонтанчики брызг, разбил туда два продолговатых яйца, покрытых желтыми пятнами как веснушками. Кофе, а точнее, напиток, который здорово его напоминал, уже булькал в керамической турке. Здесь все было почти так же, как и там. Но только «почти»! Желтки яиц были темно-коричневыми, а напиток по вкусу почти полностью совпадал с земным кофе.
Вот к этим почти я привыкал дольше всего. Не только яйца и кофе были почти – воздух так же был почти, только с избытком озона, домашние животные, которые обитали практически в каждой семье, были почти как кошки, только с длинными ушами, но короткими хвостами, по небу летали почти птицы, только практически без перьев. А может, это были почти летучие мыши, но с маленькими редкими перышками. И четырьмя крыльями, которые позволяли им резко менять направление полета на противоположное. Да и в граве, местном лесу, где я почему-то не любил бывать, так же росли почти деревья, только вместо листьев или хвои у многих были тонкие трубочки разных размеров и оттенков от бледно-зеленого до темно-зеленого с какими-то синими прожилками. Лупары – хищники, похожие на живших когда-то свободно на Земле волков, скалеры – почти земные ослики, только крупнее… Да что там животные, птицы и деревья! Жители Навои – второй планеты системы ЕН-17 созвездия Тукана в Малом Магеллановом Облаке – были почти людьми! По крайней мере внешне, особенно когда одеты… Тогда некоторые анатомические отличия не заметны, а физиологическая разница может быть выявлена только при специальном обследовании. За исключением ногтей – у навойцев их просто нет. Поэтому и у нас ногтевые лунки заклеены синтетическим материалом телесного цвета.