Логофет. Убить скуку

Ветров Вад

– Не желаешь принять с нами ванну, раб? Девок на всех хватит.

– Поставь шкатулку и можешь быть свободен. Далеко не уходить. Помоешься после нас. Приготовь одежду и обувь, чтобы сразу переодеться. Мы больше не желаем видеть тебя в этом рванье.
– Спас покрасневшего подкидыша Сотеки.

Парнишка, стараясь не смотреть по сторонам, шустро выскочил за дверь. Вслед ему раздался громкий женский смех. Кейко, насупившись, присел возле стены купальни и приготовился ждать. И сразу же вспомнились смеющиеся грудастые мойщицы. Подросток почувствовал что краснеет. Вот еще! Не то чтобы Кейко никогда не видел голых или не знал, откуда дети берутся. Коров на случку к быку водить приходилось, да и взрослые мужики не стеснялись подростка,

прихвастывая друг перед другом о своих любовных похождениях. Живя в деревне, рано взрослеешь. Но, глядя на совершенные формы братьев, подкидыш жутко комплексовал из-за своего угловатого, худого тела, чего нельзя было сказать о милордах. Они совершенно спокойно обнажались при Кейко, не считая нужным прятаться или стесняться. Как сказал однажды милорд Сотеки, им нечего стесняться, их тела безукоризненны. Ой, ему же приказали после бани переодеться. Подкидыш растерянно оглянулся и увидел Савву набирающего воду в колодце возле конюшни.

– Савва!
– Бросился к нему Кейко, - Ты мне поможешь? Мне бы с одежкой разобраться! Белье и портянки, - он чуть не плакал, боясь, что мужчина ему откажет.

– А чего там разбираться?
– Удивился Савва, - помогу, конечно.

– Зачем ты его дразнишь?
– Лениво поинтересовался Тень у брата, когда пунцовый Кейко выскочил за дверь.

– Он так мило краснеет, что я не могу удержаться.

Сотеки по-кошачьи фыркнул в ответ и полностью погрузился в горячую воду.

Савва оказался веселым и добрым мужиком. Он долго хохотал над муками Кейко и еще дольше восторгался милордами, которые потратили на раба целое состояние.

– Конечно, таким благородным ярам неприлично таскать за собой оборвыша, но ведь они могли купить тебе подержанные штаны и рубаху. А тут...
– он поцокал языком рассматривая тонкую вязь узоров на нижних штанах, - видал я благородных, у которых одежка было много крат хуже.

Кейко ужасно гордился и собой и своим хозяином. Савва за время работы мойщиком всякого насмотрелся, а значит, знает что говорит.

– Ты портянки наматывай аккуратно. Не спеши. Одна малюсенькая складочка может испортить тебе весь день. Натрешь кровавые мозоли, долго будешь лечиться, - поучал он подкидыша.

В подсобке было очень жарко. Тут стояла огромная печь, в которую мужик постоянно подкидывал дрова, поленницей возвышающиеся у двери.

– Хозяин на заклинаниях экономит, - ворчал Савва, - вот и приходится в жару топить печь.

– А что есть такие заклинания, что воду греют?
– Удивился Кейко в очередной раз, разматывая портянки.

– А как же! И воду греют и ароматы распространяют. Были бы злоты да цепни, а заклинания нужные всегда найдутся.

– А у нас в деревне только от нежелательных детей бабы покупали.

– Кейко!
– Раздался властный голос милорда Сотеки.

– Да милорд!

Кейко словно ветром сдуло. Савва лишь удивленно покачал головой. Вроде только что был здесь, а уже и нет.

– Где ты шляешься?
– Сотеки грозно нахмурил брови.
– Вымойся. Переоденься. Причешись. А лучше убери волосы в хвост, а то бегаешь растрепой. Мы уехали из Приграничья, теперь о твоем хозяине будут судить по внешнему виду его раба. Не заставляй меня браться за ктош. Как вымоешься - приходи в харчевню.

– Да, милорд.

Кейко с благоговением зашел в купальню, постоял, прислушиваясь, затем быстрой тенью метнулся к двери в подсобное помещение, убедился, что Савва ушел за водой и захлопнул дверь, накинув изнутри большой крючок. Точно такую же операцию он проделал и с главным входом. Теперь, чувствуя себя защищенным со всех сторон, он мог сполна насладиться роскошью купальни. Подкидыш быстро сбросил с себя одежду и с тихим визгом бултыхнулся в ближайшую ванну с уже не горячей, но теплой водой. Внутри ванной оказалась небольшая ступенька, на которой так удобно сидеть, опустив все тело в воду. Кейко закрыл глаза, по его лицу растекалась блаженная улыбка. Посидев в теплой

воде, пока не почувствовал, что глаза начинает сковывать дрема, он выбрался наружу и обнаружив в одном из ведерок остатки пенной массы начал тщательно натирать тело и волосы. Смыв пену, подкидыш с трепетом опустился в прохладную ароматную воду с красными лепестками, словно кораблики плавающими на поверхности воды. Это было так здорово, что Кейко расхохотался от счастья. Сейчас он был самым счастливым ребенком на свете, несмотря на то, что на шее у него красовался рабский ошейник, он верил, что его жизнь изменилась к лучшему, а впереди ждет масса прекрасных приключений.

Когда чистый, одетый в новую одежду и сапоги, сияющий словно злот, раб появился на пороге обеденного зала, Сотеки удовлетворенно хмыкнул.

– А дитя весьма симпатично, - сделал он вывод.

– Еще бы! Интересно, где его родители....

Артуари внимательно следил как Кейко, страшно стесняясь своей нарядности пробирается к их столу. Рэквау, как всегда, оказались в центре внимания, заняв самый большой стол в зале. Подкидышу пришлось пройти через все помещение, чтобы добраться до хозяев. Кейко казалось, что на него пялятся все: от нищего, прикорнувшего на пороге с шапкой на коленях, до яресс, которые потягивали вино из маленьких кубков за небольшим столиком в углу. Хотя, на самом деле, никто не обращал внимания на подростка. Мало ли кто из постояльцев с сынком приехал.

– Голоден?
– Поинтересовался милорд Сотеки.

Кейко кивнул. Он расчесался и, прикрыв уши волосами, явно подражая чернокожему воину, собрал их сзади в короткую, толстую косицу, перетянув ее черной кожаной веревкой.

– Хозяин!

Тут же к столу подлетел Махай, лично сегодня обслуживающий щедрых клиентов.

– Мяса, зелени, каши и большую кружку молока.

– Сию минуту, яр.

– Раб, твое место на том конце стола, - Артуари небрежно махнул рукой, разрешая Кейко присоединиться к ужину.

Парнишка, робея, сел за длинный стол подальше от хозяев, но вскоре природное любопытство взяло свое и он начал исподлобья, а затем и отрыто рассматривать посетителей, подмечая мелочи на которые не каждый взрослый обращает внимания. Вот толстый мужик, видно купец, сунул за корсет служанке монетку и что-то прошептал ей на ухо. Наверное, на ночь договаривается. Вот неуклюжая подавальщица уронила на пол каравай и, быстро подняв, обтерла его о фартук и водрузила обратно на тарелку, а в углу, воспользовавшись тем, что тощая и все время шипящая тетка куда-то вышла, ее муженек быстро влил в себя целый кубок вина. Служанка принесла ужин, выставила перед Кейко тарелки и положила рядом на столе трезубую вилку и нож. Кейко в замешательстве поднял на нее глаза и уже открыл рот, чтобы попросить ложку, но девушка, послав милордам томную улыбку, упорхнула. Подкидыш тяжело вздохнул. Он неоднократно видел, как милорды ловко пользуются этими приборами, но сам никогда в руках вилку не держал. Обычно Кейко хватало и ложки - ею и суп похлебать можно, и кашу сподручнее есть. А если в каше попадались куски мяса, то его в деревне и руками не зазорно было взять. Милорды переглянулись, со снисходительным любопытством глядя на муки своего раба. Кейко нахмурился и неумело взяв вилку, попробовал ею зачерпнуть кашу. Конечно, в вилке почти ничего не осталось. Тогда он попридержал кашу пальцами и тотчас получил от милорда Сотеки ощутимую затрещину. Васильковые глаза Артуари потемнели от гнева.

– Либо ты учишься пользоваться столовыми приборами раб, либо ты голодаешь!
– Это прозвучало для Кейко как приговор.- Махай!

Хозяин вырос, словно из-под земли. Артуари бросил ему пару феечек и указал рукой на побледневшего парнишку - принцу вполне бы хватило жестокости заморить его голодом:

– Научи моего раба правильно вести себя за столом.

После этих слов рэквау присоединился к уже вставшему из-за стола Тени, и они отправились в свои комнаты. Сделав пару шагов, Артуари повернулся: