Логофет. Убить скуку
Шрифт:
В отличие от брата, Сотеки не спалось. Неприятный осадок с души так и не исчез, несмотря на старания толстушки-рабыни. Отправив девушку спать и некоторое время промучившись в кровати без сна, Сотеки решил осмотреться. Он натянул штаны, прицепил к поясу кинжал и неслышно скользнул за двери. Воин сумеречной тенью двигался по безлюдным коридорам, изредка освещенным редкими факелами, подмечая потайные двери и замаскированные проходы. Все помещения замка соединялись между собой хитроумным сплетением всевозможных проходов, ответвлений, лестниц и коридоров. Сотеки потребовался почти час, чтобы обойти их все и выйти к лестнице донжона с противоположной от их покоев стороны. В главной башне располагались: лаборатория,
– Не скажи, он воистину красив. Я никогда не видел таких красивых мужчин. А какой голос!
– С придыханиями вещал Витор.
– Я собираюсь пригласить его ко двору. Думаю, император оценит такое знакомство. Не вертись, скотина!
– За этими словами последовал звук удара, - Коста, милый подай мне вон те зажимы.
Сотеки не сразу понял, что Коста, по всей видимости, - имя барона Фрая.
– Чего ты кривишься, раб? Больно?
– Это у него выражение блаженства на лице!
– Отозвался пьяным голосом Фрай.
– Ползи сюда, мой милый мальчик, попробуй изысканного вина из этого чудесного кубка.
– И он заржал. Кто-то замычал, словно рот у него был заткнут кляпом, одновременно раздался короткий мучительный крик боли.
– Что, не нравится? Пей, я сказал! Витор, я заметил, как ты смотрел на мальчишку этого принца. Хочешь подарить его императору? Он как раз любит таких юнцов. А мальчик, как я понял из ответа яра Артуари, еще девственник. Лакомый кусочек.
– Он противно захихикал.
Сотеки, подслушивающий под дверью, сжал кулаки и сделал шаг вперед, но, услышав ответ Витора, остановился.
– Дурак ты, Фрай. Мало ли что я хочу. Артуари ясно дал понять, что убьет любого, кто позарится на его мальчика. И, знаешь, я склонен ему верить. Нет, я хочу свести милордов, слово-то, какое необычное, с отцом и, используя их, убрать с дороги этого наглого выскочку герцога.
– В голосе виконта прорезались стальные нотки, - Подержи этого.
– Он тяжело задышал.
– Ну же малыш, что ты так извиваешься? Расслабься и наслаждайся. Гордись, что высокородный яр снизошел до такого как ты ничтожества....
Сотеки, который услышал все, что хотел уже собрался уходить, но гадкий червячок, который остался в душе после ужина толкнул его вперед. Он заглянул в приоткрытую дверь. Комната, погруженная в полумрак, оказалась пыточной приспособленной двумя извращенцами для своих садистских удовольствий. То, что увидел рэквау, было настолько неестественно и омерзительно, что он сделал резкий шаг назад, словно боясь запачкаться самим воздухом этого помещения. Увлеченные процессом любовники его не заметили. Тень собрался исчезнуть, но тут встретился взглядом с Зиком. Полная безразличия безнадежность и боль. Больше ничего. Так смотрят умирающие от неизлечимой болезни, смерившись со своей участью, но так не должен смотреть юноша, пусть даже он и раб. И Сотеки шагнул вперед, в последний момент давая себе приказ никого не убивать. Но Ведущая свидетель, как же хотелось!
– Доброй ночи, яры!
– Бодро воскликнул он, заходя в пыточную.
– Вижу, вы развлекаетесь, а у меня бессонница, вот я и решил воспользоваться вашим предложением и забрать своего раба, - он с деланным безразличием посмотрел на полукровку, - если он еще в состоянии к чему-либо.
Витор, увлеченный вторым рабом, только махнул рукой. Весельчак Фрай в
– Может, желаешь присоединиться, великан?
– Он оценивающе пробежался взглядом по обнаженному торсу воина, споткнулся глазами на босых ногах, - Знаешь, ты необычайно красив.
Сотеки хохотнул, снимая с Зика колодки. Освобожденный раб покачнулся и упал бы к ногам Тени если бы не был привязан цепью к большому крюку, вбитому в стену.
– Идти сможешь?
– Хмуро поинтересовался у него Тень.
Тот слабо кивнул в ответ, не поднимая на рэквау глаз.
– Не слышу, раб.
– Да, хозяин.
Рэквау отстегнул цепь и, помахав на прощание разочарованному Фраю, вышел в коридор. Вслед за ним, шаркая ногами, с перекошенным от боли лицом оставляя за собой капли крови, плелся Зик, опираясь на стену. Сотеки быстро шагал к своим покоям, забыв о рабе. Внутри него клокотала ярость. Как этот ублюдочный человечишка посмел предложить ему - сыну Дома Теней - участие в каких-то извращенных забавах и как он посмел даже предположить, что Сотеки один из них! Такое не прощают. Сам того, не зная, только что Фрай подписал себе смертный приговор.
– Шевелись, раб!
– Гаркнул Сотеки, вымещая злость на отставшем полукровке, - Или ты думаешь, я вытащил тебя для того чтобы остаток ночи провести в этом коридоре?
Зик дернулся от окрика, словно от удара и попытался идти быстрее, но с тихим стоном упал у стены. Сотеки оглянулся, сплюнул, вернулся к упавшему рабу, навис над ним черной скалой.
– Что еще?
Парень медленно поднялся, держась за стену. Опустив голову, перед Сотеки стояло раздавленное сломленное несчастное существо.
– Посмотри на меня.
Раб поднял голову, рэквау, который был намного выше полукровки, наклонился, заглядывая ему в глаза. Он долго вглядывался, пытаясь что-то отыскать во взгляде Зика. Отверженность, горечь, одиночество, унижение и апатия. И только где-то очень глубоко в стальных глазах горел крошечный огонек ненависти и надежды.
– Ты небезнадежен, - вынес вердикт Сотеки и, больше не говоря ни слова, взвалил на плечо, как обычно грузчики носят мешки, обессилившее тело.
– Только бы никого не встретить, - усмехнулся он, - Принц великого Дома тащит на плече изнасилованного раба. Артуари умрет от смеха.
Но Артуари спал, как и остальные обитатели этого замкового крыла, и никто не увидел позора чернокожего воина. Сотеки отнес Зика в ванну и только там при ярком освещении увидел, до чего тот истерзан. Желтые глаза Тени потемнели, и у Фрая не осталось ни грамма надежды, как и у виконта. Просто второй умрет позже, после того как брат выжмет из него все необходимое. Оставив раба лежать в теплой воде, Тень вернулся в комнату, налил в кубок вина, залпом выпил, наполнил второй раз и со вздохом снял с пояса бутылочку с драгоценной настойкой. Подумал, взвешивая пузырек в ладони, вновь вздохнул, решительно накапал в стакан пять капель, взболтал и вернулся в ванную комнату. Зик к тому времени уже выбрался из бассейна и растерянно стоял посреди помещения. Вода стекала по его телу и капала на пол, образовывая лужицу.
– В чем дело?
– Мне нечем вытереться, у меня нет одежды, хозяин.
– Милорд, - исправил Сотеки, - Чем тебе не нравится полотенце, что висит у зеркала?
– Но ведь это хозяйское, мне нельзя, милорд!
– Я приказываю.
Зик не заставил себя упрашивать. Он осторожно промокнул тело мягким пушистым полотенцем и, закутавшись в него, застыл перед Сотеки с опущенной головой.
– Что прикажете делать, милорд?
– Делать? Разве ты еще на что-либо способен?
– Это не имеет значения, если будет приказ хозяина, - чуть слышно ответил раб.