Логово Костей
Шрифт:
Боренсон искоса взглянул на Мирриму. Если бы кто-нибудь задал ему такой вопрос неделю назад, он бы не колебался. Но теперь он жил не только для себя. Принять такие дары означало, что, даже если он выживет в битве, он никогда не будет настоящим мужем Мирриме. Он умрет в полном одиночестве, отделенный от всего человечества.
Казалось, Миррима читает его мысли. Она оглянулась на приближающуюся орду, льющуюся потоком с гор. Тьма сгустилась, и Боренсон мог видеть только линию бушующего там огня. Но вдруг пламя охватило целую сосну, загоревшуюся, как огромный факел, и в его свете он
— Понадобится больше чем несколько борцов-победителей, чтобы спасти тебя, — сказал Сарка Каул наконец-то громко и отчетливо.
— Мы надеемся на подкрепление, сэр, — сказал Чондлер. — Дочь Лоуикера на юге предводительствует хорошей армией, и, по последним сведениям, она меньше чем в дюжине миль отсюда.
— А у Раджа Ахтена есть армия, спрятанная в горах на востоке, — сказал Сарка Каул. — Но ни один из них не желает тебе добра. Они приходят, как вороны, надеясь поживиться останками, когда ты падешь. Они ввяжутся в драку только после твоей смерти.
— Как ты узнал об этом? — спросил Чондлер с тревогой.
Сарка Каул отбросил назад черный капюшон, открывая кожу белее кости.
— Потому что я воспользовался их советами, — сказал он. — Подари мне твои двадцать даров метаболизма, чтобы я мог сражаться, и я думаю, я смогу показать тебе, как выиграть эту битву.
Чондлер с подозрением уставился на инкарранца, взглянул в сторону Боренсона. Боренсон кивнул ему.
— Хорошо, — сказал Чондлер. — Мы можем воспользоваться помощью человека, который знает, как сражаться в темноте.
Когда Боренсон, Миррима и Сарка Каул въехали в Каррис, двигаясь вдоль дамбы, вечернее солнце опустилось за горизонт и погрузило город в чернейшую ночь.
Глава тридцать четвертая
Мост во Времени
Знамения и чудеса сопутствуют тем, кто угоден Силам.
В это утро Эрин Коннал ехала на юг по грязным полям Белдинука, направляясь на войну в свите Короля Андерса. На стремительных лошадях, отмеченных рунами Силы, за ним следовало около шести тысяч рыцарей.
Их черные копья реяли в воздухе, так что они напоминали ощетинившийся сумеречный лес. Земля грохотала от ударов копыт. Лошади фыркали и ржали, а рыцари громкими голосами пели воинственную песню.
Странная буря прошла, и рассветное утро было светлым и ясным. Эрин чувствовала себя обманутой погодой. Буря терзала ее вчера весь день, и хотя ясная погода была хороша для верховой езды, она все же была недостаточно хороша. Грязь с утра была такая, словно дождь все еще шел, так что проку от солнца было немного. Она предпочла бы бурю. В Каррисе засели опустошители, десятки тысяч опустошителей, а они боятся молний, ибо те ослепляли монстров, как если бы они смотрели на раскаленное добела солнце.
Но рассветное небо над Белдинуком было чистым.
Войска Андерса ехали на юг по Равнине Луны, где древние высекли гигантский валун из базальта в форме луны и водрузили
— Но куда указывает путь эта карта? — спросил один всадник из рыцарского кортежа.
— К Первой Звезде и дальше — в Другой Мир, — сказал ему Андерс с усмешкой. — Древние страстно желали вернуться туда после смерти, и потому они практиковались, прокладывая тропы среди звезд, чтобы запомнить путь.
Помедлив немного, Эрин вернулась на свое место позади рыцарского кортежа.
Ореховая Женщина придержала коня, чтобы ехать рядом. Она была невысокой и коренастой и была одета в темные лохмотья. Спящая белка свернулась на ладони ее левой руки, и она нежно поглаживала ее.
— Ты чего-то хочешь? — спросила Эрин.
— Я думала о тебе, — сказала Ореховая Женщина. — Я думала о тебе и Короле Андерсе. Ты не скрываешь своего недоверия к нему.
Эрин не стала отрицать.
— Но я много думала. Ты знаешь, белки могут всегда отличить плохой желудь от хорошего, по запаху. Ты знаешь об этом?
Эрин отрицательно покачала головой.
— Они могут, — сказала Ореховая Женщина, ее глаза сияли. — Они могут унюхать червя, и они могут унюхать гниль. Они разгрызают только хорошие орехи.
— Какое отношение это имеет к королю Андерсу?
— Неужели ты не понимаешь? — спросила Ореховая Женщина. — Белки знали бы, если бы он был гнилой внутри. Но ты видишь, как они любят его, правда? Они прыгают к нему на седло; они забираются к нему в карман. Они не стали бы вести себя так с плохим человеком.
Эрин посмотрела вперед. Белка сидела на плече Андерса даже сейчас.
Эрин внимательно вгляделась в глаза Ореховой Женщины. Они были полны обожания короля. Но Эрин увидела и еще кое-что. Взгляд женщины не фокусировался ни на чем. Казалось, она смотрит куда-то сквозь Эрин, на что-то видимое ей одной.
— Да, — сказала Эрин, — я понимаю тебя.
Ореховая Женщина улыбнулась:
— Хорошо! Хорошо! Большинство людей не понимают. Большинство никогда не сможет понять.
Эрин заставила себя улыбнуться. Селинор подозревал, что ее отец сумасшедший; а король Андерс обвинял Эрин в том, что она сама безумна. Но в этот момент Эрин чувствовала уверенность только в одном: Ореховая Женщина была безумнее их всех.
По мере того как медленно тянулся день, они продвинулись далеко на юг Великого Разлома — сквозь истерзанные земли в прекрасные поля Белдинука, где трава была высокой и зеленой даже осенью. Повсюду виднелись замки и городки, уютно устроившиеся среди долин и невысоких холмов. Белдинук был вторым по величине королевством Рофехавана с населением около двенадцати миллионов душ.