Логово Зверя - 2
Шрифт:
Дед услышал его последние слова, он стоял неподалеку, невидимый, и мысленно пообещал: "Еще научишься... если уцелеешь, Витязь..."
Камень кодирования
Утро выдалось таким тихим, солнечным и ласковым, что не хотелось верить ни в какие злые силы, подстерегающие путешественников на каждом шагу.
Антон встал рано, вместе с солнцем, однако, к своему удивлению, обнаружил, что Илья и Владислава уже на ногах и возятся у костра.
– Доброе утро, - сказал он, оценивая светящиеся изнутри лица Пашина и его юной подруги, и невольно позавидовал им
Девушка смутилась, кидая на Илью косой взгляд, тот улыбнулся ей в ответ.
– Поспали маленько. Серафим, как джентльмен, уступил Славе палатку в час ночи и сменил меня на дежурстве.
– Где он?
– Не слышишь? Дрыхнет без задних ног.
Из крайней палатки послышался храп. Все трое переглянулись и рассмеялись.
– Отличное утро, - сказал Антон и побежал купаться.
– Это твой друг?– тихо спросила Владислава, сидя на корточках над разгоравшимся костром.
– Друг, а что?
– Он сильный... и хороший, я чувствую.
– Я тоже. Ему досталось в жизни, парень ни за что в тюрьме отсидел четыре года, но остался человеком. И он действительно очень сильный боец, мастер боевых искусств.
– Как ты?
– Лучше, чем я. Кстати, я забыл у тебя спросить, как тебе спалось.
– Хорошо, - покраснела Владислава, отчего ее лицо вмиг преобразилось, переворачивая душу Ильи, так что у того перехватило дыхание и сердце прыгнуло к горлу.– Лучше, чем дома.
– Не боялась, что твои родственнички придут за тобой?
– Не-а.– Улыбка девушки погасла.– Ты ведь не отдашь меня им?!
– Нет!– пообещал Илья, и Владислава снова расцвела улыбкой, детской, радостной, полной безграничного доверия и любви.
Зашевелилась палатка Гнедичей, откинулся полог и оттуда вылез Юрий Дмитриевич, голый по пояс. Поежился от утренней прохлады, хмуро глянул на пару у костра, буркнул: "С добрым утром", - и побежал на берег озера, откуда доносился плеск воды.
Илья взял ведра, направился туда же.
– Сейчас воды принесу, чай готовить умеешь?
Владислава поняла шутку.
– Я все умею готовить.
– Тогда я за себя спокоен.
Антон уже стоял на берегу, вытирая полотенцем мокрые волосы. Гнедич, склонившись над водой, чистил зубы. Заметив Илью, набиравшего с лодки воду в ведра, он сполоснул лицо и подошел, оглядываясь на стену кустарника, скрывавшего лагерь.
– Ты с ума не сошел, Илья Константинович? Вчера я не стал тебе говорить при всех. Ты понимаешь, что натворил?! Украл девчонку у родителей!
– У нее нет родителей.
– Все равно есть родственники, они заявят в милицию, и у нас начнутся неприятности! Мало нам своих? Хлопот не оберешься, доказывая, что ты не занимаешься киднэппингом.
– Никуда они не заявят, - отмахнулся Илья.– У них у всех рыльце в пушку, все ее родственники работают на храм и шума поднимать не станут. Единственное, что они могут предпринять, так это сделать попытку отбить Владиславу.
– И ты так спокойно говоришь
– Еще как собираюсь!– сверкнул глазами Илья, унося полные ведра воды.
– Сумасшедший!– в сердцах бросил Юрий Дмитриевич, повернулся к Антону.– А вы как думаете?
Тот посмотрел вслед Пашину, вызвал в уме образ Валерии и проговорил:
– Я его понимаю.
– Вы оба законченные романтики!– только и нашел что сказать оторопевший подполковник.
В половине восьмого завтрак был готов: овсяная каша и чай с бутербродами. Позже всех встал Серафим, которого пришлось будить дважды. Он выполз из палатки, как медведь из берлоги, заспанный, небритый, со всклокоченной головой, посмотрел на разглядывающих его коллег и добродушно проворчал:
– Чего уставились? Жрать давайте! В жизни каждому человеку надо не забыть сделать три вещи: позавтракать, пообедать и поужинать.
Все засмеялись, улыбнулся даже Антон, не питавший к Тымко недобрых чувств, воспринимавший его таким, каким он был. Не улыбнулась только Владислава, еще не освоившаяся со своим положением и не отходившая от Ильи ни на шаг.
Позавтракали в хорошем настроении, под шутки Серафима, не думая о плохом и не вспоминая, что происходило с ними вчера. Все события прошедшего дня как бы отдалились, подернулись дымкой времени и уже не воспринимались всерьез. Антон несколько раз ловил на себе взгляды Валерии, но не отвечал, чувствуя себя не слишком уютно. Еще свеж был в памяти взгляд Юрия Дмитриевича, понимавшего, что между его женой и Громовым что-то происходит, но бессильного изменить ситуацию.
После завтрака Илья утвердил экипажи лодок, отправлявшихся в поход на озеро, и дело чуть не дошло до конфликта. В лагере была очередь дежурить семье Гнедичей, но Валерия наотрез отказалась оставаться, и Анжелика согласилась остаться вместо нее. Таким образом в первую лодку сели Илья, Антон и Владислава, во вторую Серафим и Валерия. Разобрали и уложили в лодках акваланги и в начале девятого отчалили от берега, держа курс на протоку, ведущую в озеро Ильмень.
Илья остановил лодки недалеко от Стрекавина Носа и полчаса определял направление, по которому, следуя подсказке бабушки Савостиной, надо было проплыть несколько сот метров в поисках места залегания камня с Ликом Беса. Наконец курс был рассчитан, и лодки отправились дальше, чтобы стать на якорь в двухстах метрах от берега.
Прозрачность воды была такой, что просматривались каждый камешек или водоросль на дне, даже на пяти-шестиметровой глубине. И уже через четверть часа кружения над определенной точкой поискеры обнаружили лежащую на дне продолговатую каменную плиту в окружении десятка других камней преимущественно круглой формы. Отличилась Владислава, первой увидевшая скопление камней на глубине четырех с половиной метров.
Возбужденные искатели приключений (на свою голову) принялись разглядывать камни, потом Серафим начал натягивать на себя акваланг, но Илья остановил его, раздумывая над чем-то.