Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя

Головачев Василий Васильевич

Илья достал было мобильник, чтобы позвонить Георгию, и устыдился порыва. Еще ничего не произошло, а его размышления могли быть и неверными. Время для объективной оценки происходящего пока не пришло.

Он набрал номер телефона Данилы.

– У тебя все в порядке?

– Сижу, читаю, – почти шепотом ответил Ломов.

– Ну, читай. Предупреди только, если надумаешь выходить.

Илья посидел в скверике полчаса, потом купил газету, прогулялся, делая вид, что увлечен чтением, сел снова.

Небритый тип скрылся куда-то, но машина – серая «ДЭУ Нексия», продолжала стоять в ряду других машин, и оттуда

к Пашину тянулся лучик взгляда, не предвещавший ничего хорошего. Он уже собрался было действовать, как и в случае с Фоменко – неожиданно и быстро, с упреждением, но в машине словно почувствовали его намерения, «Нексия» сорвалась с места и уехала.

Не появлялся больше и небритый «интеллигент». А вот ощущение скрытного наблюдения осталось, хотя и ослабело. По-видимому, Илью с Данилой передали другой паре наблюдателей, прячущихся более профессионально. Поразмышляв на эту тему, Илья поднялся со скамеечки, пересек улицу и вошел в вестибюль библиотеки. Предъявил на входе удостоверение сотрудника частного охранного предприятия, поднялся в зал и тихонько сел в уголке с газетой, убедившись, что Данила прилежно изучает разложенные по столу документы.

Через два часа Ломов-младший сдал просмотренные материалы, подошел к телохранителю.

– Я готов.

– Ты меня заметил? – прищурился Илья.

– Почувствовал, – смущенно признался Данила. – Честное слово, мне неловко…

– Не бери в голову, это моя работа.

– Все равно я не привык к такому вниманию. Ты мог бы заняться своими делами.

– Нет у меня никаких дел. – Илья мимолетно подумал о Владиславе. – Отвезу тебя домой, сдам на руки бабушке Милолике, тогда и займусь. Куда теперь?

– В институт.

– Давай сначала пообедаем, потом поедем в институт. Или у тебя там встреча?

– В час консультация.

– В таком случае поехали на консультацию, а после нее в кафе.

Вышли из библиотеки.

Данила был сосредоточен на своих проблемах и ничего не замечал. Илья же сразу почувствовал поток внимания к своей персоне, говоривший о том, что передвижение племянника и дяди контролируется. Появился и знакомый небритый «интеллигент», сменивший футболку на рубашку-сетку. Он делал вид, что пьет пиво в скверике и никуда не торопится. Но стоило Пашину с Данилой пересечь сквер, как «интеллигент» двинулся за ними, продолжая прихлебывать пиво из жестянки.

– За нами «хвост», – сказал Илья, садясь за руль. – Ты раньше вон того типа не видел? С банкой пива в руке.

– Нет, не видел, – качнул головой Данила, оглянувшись.

– Наблюдает за нами с утра. Ладно, посмотрим, что он будет делать дальше.

«Верба» Пашина покинула стоянку возле вокзала, и тотчас же небритый бегом бросился к подъехавшей «Нексии», которая умело перестроилась следом за «Вербой».

– Не очень-то они и скрываются, – заметил Данила. – Зачем мы им понадобились?

– Не догадываешься? Тебя разве Георгий не предупреждал?

– Предупреждал, но я думал, что это… несерьезно.

– Если за тебя взялись хха, то это очень серьезно, племяш. Плохо, что они тебя отыскали. Как бы не пришлось менять место дислокации.

– Не хотелось бы, – с сожалением проговорил Данила. – Мне там хорошо.

– Держись!

Илья рывком увеличил скорость машины, обогнал ряд машин у светофора по встречной полосе, пересек поперечную

улицу и свернул в переулок под клаксоны рассерженных его маневром водителей.

«Нексия» отстала.

Поток внимания, ощущаемый как дуновение холодного ветра в затылок, ослаб.

– Оторвались? – оглянулся Данила.

– Посмотрим.

Через полчаса, поплутав по переулкам и улочкам Китай-города, они подъехали к зданию Московского художественного института, и Данила убежал в аудиторию, пообещав нигде после консультации не задерживаться. А Илья занял такую позицию, чтобы видеть все паркующиеся напротив автомобили. Однако серая «Нексия» так и не появилась. Не чувствовалось и перемены пси-потенциалов вокруг, что говорило об отсутствии наблюдающих за «Вербой» людей. Маневр Пашина удался, преследователи потеряли их из виду.

Не обнаружили они себя и позднее, когда Илья с Данилой поехали обедать, а потом отправились домой. Тем не менее Илья бдительности не ослабил, продолжая напрягать свою экстрасенсорику и контролировать изменение энергоинформационной обстановки на всем пути следования. Он отчетливо осознавал, что, если уж неизвестные наблюдатели вышли на след Ломова-младшего, своего занятия они не оставят, и следующее их появление не за горами.

Так как Данила больше не собирался покидать квартиру, Илья решил не надоедать квартиранту и его хозяйке и, попрощавшись с ними, какое-то время наблюдал за жизнью двора в надежде, что преследователи Данилы обнаружат себя. Однако все было тихо. Летняя жара обволокла двор призрачной пеленой, люди по нему ходили редко, машины казались брошенными, и ни одна из них в поле зрения Пашина не показалась подозрительной. Послонявшись возле дома, он все-таки заставил себя еще раз оценить состояние пространства, ничего опасного не учуял и с облегчением сел в машину, зная, что будет делать дальше.

Мысль позвонить Георгию и сообщить о слежке за Данилой ушла. Голову заняли другие мысли. Пришло ощущение, что сегодня он непременно встретится с Владиславой, и это ощущение было столь острым, что Илья без раздумий направил машину к своему бывшему дому на Карамышевской набережной. Показалось даже, что он слышит голос жены: Илюша… – и думать о чем-то другом стало недосуг.

Дверь в квартиру, холодная и твердая, отрезвила его.

Хозяйка не прикасалась к ней и давно не открывала, это было очевидно. И все же Илья надавил на кнопку звонка, раз, другой, третий, ожидая, что вот-вот послышатся шаги, звякнут запоры и дверь откроется. Но чуда не произошло. Владислава не появилась. Ее не было дома, не было в городе, ее не было на Земле и вообще в этой Вселенной, иначе она наверняка откликнулась бы на мысленный зов мужа. Означало ли это, что она забыла его и думала о другом мужчине? Возможно. Тогда почему Виктор утверждал, что Слава живет одна и ждет?

Илья поднял глаза к потолку.

Где ты, любимая? Отзовись!..

Тишина в ответ, глухая, ватная, обидная.

Илья сел на ступеньку лестницы, закрыл глаза и просидел в оцепенении до тех пор, пока не послышались голоса и шаги – соседи Владиславы возвращались с работы. Он встрепенулся, посмотрел на часы: половина девятого. Ничего себе отключился, телохранитель! Словно в яму провалился. Пора домой, чего зря штаны просиживать у заветного порога?

И вдруг в сердце вонзилась игла тревоги.