Логово зверя
Шрифт:
– Поиски камня начнем завтра, – решил Илья; было видно, что он возбужден, хотя и пытается скрыть это. – Дежурить у костра будем по очереди. Юрий Дмитриевич – до двенадцати ночи, в полночь поддерживать огонь будет Серафим, в четыре утра его сменю я. А ты, – опередил вопрос Антона Илья, – начнешь дежурство через сутки. Мы сюда приехали не на один день.
С этими словами Илья нырнул в свою палатку и вернулся уже переодетый в мягкую серебристую непромокаемую куртку и сапоги. Все молча смотрели, как он укрепляет на ремне чехол с ножом.
– Куда ты собрался? – спросил наконец
– За кудыкины горы, – усмехнулся Илья. – До темноты вернусь. Отдыхайте пока, рыбку половите.
Антон и Валерия переглянулись, понимая чувства Пашина. Юрий Дмитриевич неодобрительно покачал головой.
– Одному я бы тебе не советовал бродить по здешним болотам, незнакомые места – опасные места.
– Я бродил один по джунглям Мадагаскара, – отмахнулся Илья, – а этот лес – не джунгли.
– Тогда хоть карабин возьми, дашь сигнал в случае чего.
– Ничего со мной не случится, и сюда я пришел не воевать и не охотиться. Антон, отойдем-ка.
Они удалились на два десятка шагов на берег озера. Противоположный берег – сплошная стена тростника и кустарника – был близко, но из-за пелены моросящего дождя казался размытым и далеким.
– Ты ничего не чуешь? – понизил голос Илья.
– Давно прислушиваюсь. Ничего.
– Вот и я тоже. И это меня тревожит больше всего. Не могли же сторожа храма оставить нас в покое. Готовят очередную пакость?
– Не исключено. Юрий Дмитриевич прав, не надо бы тебе никуда ходить.
– Я и сам знаю, – сквозь зубы проговорил Илья. – Мне бы только Владиславу найти, поговорить с ней, в глаза заглянуть… понять, ждала или нет.
– Будь осторожен.
– Какая к дьяволу осторожность, когда влюблен! – Илья криво улыбнулся. – Давно не ощущал себя мальчиком, как сегодня, и знаешь, – он снова улыбнулся, – это даже приятно.
– Если понадобится помощь – позови вслух, крикни: «Антон!» – я услышу.
– Надеюсь, ничья помощь мне не понадобится.
В кустах за спиной разговаривающих раздался шорох. Они оглянулись и увидели волчью морду с горящими желтыми глазами, выглядывающую из-под лап молодой ели. Антон искоса посмотрел на Илью, но тот остался спокоен, внимательно разглядывая зверя, и вдруг шагнул к нему, присел на корточки, сказал негромко:
– Привет, старина. Ты не за мной ли послан, случайно?
Волк молча показал зубы – это была настоящая улыбка! – попятился, не сводя горящих глаз с Ильи, как бы приглашая его за собой. Тот разогнулся, с торжеством и волнением посмотрел на Антона.
– Она прислала его за мной, понимаешь? А это значит, что меня здесь ждут. Чао, мастер. К ночи буду.
Илья нырнул в кусты за отступившим зверем и исчез за деревьями. Антон некоторое время прислушивался, улавливая чавкающие звуки шагов, пробормотал про себя: «восток – дело топкое», – потом задумчиво побрел вдоль берега, глядя под ноги, и через десяток шагов вдруг понял, что идет по кладбищу. Нога едва не наступила на каменную плиту, утонувшую в земле, с выбитым на ней крестиком и какой-то полустершейся надписью. Еще одна такая же плита виднелась поодаль, а между деревьями кое-где открылись взору и покосившиеся каменные кресты.
Вспомнился
Матрос вбегает на капитанский мостик:
– Капитан! Смотрите, якорь всплыл!
– Да-а-а… – задумчиво поскреб затылок капитан, – плохая примета…
– Да, – вслух пробормотал Антон, – плохая примета. Только кладбищ под боком нам не хватало.
Он побродил между плит и крестов старого кладбища, поросшего малинником и брусничником, попробовал прочитать надписи на надгробных плитах, но смог только установить год захоронения одного из умерших: тысяча семьсот девяносто второй. Подивился столь древнему возрасту кладбища и его богатству: такие плиты и кресты могли устанавливать своим родственникам только зажиточные люди в городах либо священнослужители. На острове же по идее никогда не было ни города, ни церкви, и каким образом здесь образовалось целое кладбище, приходилось только гадать.
Дождь прекратился совсем, тучи стали расходиться, посвежело.
Насчитав два десятка плит и столько же крестов, Антон повернул в глубь острова и наткнулся на странную поляну с поваленными по кругу, засохшими, почерневшими от времени деревьями, вершины которых указывали на центр поляны. Трава на ней не росла, а почва была необычного ржавого цвета, будто пропитанная кровью. И веяло от поляны застарелой бедой и угрозой.
Обойдя поляну стороной, размышляя над тем, как она могла образоваться, – Антон повернул назад к лагерю и рассказал о своей находке гревшимся у костра членам экспедиции.
Особого интереса, однако, его сообщение не вызвало, но Серафим все же уговорил Анжелику посмотреть на кладбище вблизи, и они ушли. Юрий Дмитриевич спустя минуту тоже куда-то исчез, не предупредив по обыкновению никого, и у костра остались сидеть Валерия и Антон, которому стало казаться, что за ними наблюдают чьи-то внимательные, но не человеческие и не звериные глаза.
Он попробовал определить направление взгляда, переведя себя в состояние пустоты, однако выходило, что взгляд этот рассеянный, слагающийся из сотен крошечных взглядиков из травы, кустов и листвы деревьев, так что в конце концов у Антона сформировалась догадка, что он чувствует внимание местного сообщества насекомых. Чтобы отстраниться от этого ощущения, он завел разговор о найденном кладбище, а также поведал Валерии о поляне, превращенной упавшими к ее центру деревьями в необычную многолучевую звезду.
– Я тоже видела такое явление, – отозвалась женщина, завороженно глядя на язычки огня, лизавшие поленья и ветки. – Ты слышал что-нибудь о сети Хартмана? Это сетка геомагнитных излучений, она делит земную поверхность на аномальные и пустые зоны. В местах ее узлов, пересечений линий, образуются геопатогенные зоны. Старики называют такие зоны «выходами сил». Ты видел, очевидно, «выход черной силы», а есть «выходы белой», где наблюдается буйное цветение трав, а деревья лежат вершинами от центра зоны и при этом зеленеют, не сохнут. Как правило, в центрах таких зон располагаются родники или озера чистейшей воды.