Логово
Шрифт:
На панели обратным отсчетом мигали цифры — истекало время недельной жизни предыдущего слова. Пора было вводить новое, что дежурный и сделал. Само по себе знание этого кодового слова сейф-термостат открыть не позволяло. На его основе можно было лишь вычислить код, блокирующий систему самоуничтожения — по хитрой формуле, завязанной с датой вскрытия термостата. Дежурный формулу не знал. Но инструкцию выполнил в точности — медленно, сверяясь с бумажкой, набрал двенадцать символов. Дал своим спутникам проверить их идентичность — и нажал кнопку «ввод».
Беспрекословное следование инструкциям имеет
В термостате что-то щелкнуло, панель мигнула и начала новый обратный отсчет. Все как обычно. Необычное началось через несколько секунд — троица не успела выйти из комнаты. Термостат загудел, все сильнее и сильнее. Пахнуло горелой изоляцией. Дежурный растерянно коснулся корпуса — и отдернул руку. Металл раскалялся на глазах…
…Мастер, проведший на ногах больше суток, прилег на пару часов отдохнуть, — не раздаваясь и тут же, в Лаборатории. Поэтому оказался на месте происшествия быстро, в семь минут первого. Но все уже закончилось. Термитный заряд прогорел. Термостат стал грудой горячего металла, в нескольких местах корпус прожгло насквозь. Вскрывать его и исследовать, что осталось от стоявших внутри ровных рядов металлических цилиндров, заключавших в себе ампулы, стоило лишь из академического интереса.
Бледный дежурный немо глотал ртом воздух и зачем-то совал под нос разорванный конверт без надписи. Остальные со страхом ждали реакции Мастера. И даже им, видавшим всякое, пришлось удивиться. Реакции не оказалось. Никакой. Вообще.
Мастер развернулся, не сказав ни слова. И ушел размеренным шагом.
Поднялся на второй этаж, к связистам. Дежуривший там круглощекий паренек вскочил, бодро вытянулся, доложил как положено, — очевидно, не подозревая, что его левая щека носит предательский след длительного соприкосновения с лежащим на столе толстенным томиком формуляров.
Мастер не обратил внимания. Потребовал немедленную кодированную связь с Логовом. Потому что там, под охраной этого придурка Ахмеда, остался весь существующий на данный момент в мире запас штамма-57.
Придурка, не подозревающего, какая роль ему — безмозглой пешке — отводится в игре Мастера. Причем отводится в ближайшие два-три хода…
Но сейчас условия игры изменились. Мастер подумал, что совершил ошибку, лично не вылетев в Логово. Но не меньшей ошибкой было бы бросить на самотек события, происходившие в Питере.
Мастер всё и всегда планировал в расчете на свое не подводившее везение. Но сейчас усомнился…
— Отставить, — сказал майор Лисовский негромко.
Оленька остановилась и недоуменно посмотрела на него.
Первую часть работы они выполнили — стена была заминирована ювелирно, Оленька божилась, что ни один объемный датчик не пискнул.
Оставалась вторая — сделать глубокий обход по лесу и обезвредить электронику на другом участке стены, предназначенном для истинного прорыва. Надежда оказалась права, охранные системы излишней сложностью не
Вторая группа сейчас должна была уже выбраться из-под земли и занять позицию для атаки, а тройка — Лисовский, Петрусь и Оленька — как раз начала вторую фазу, углубившись в лес, когда майор негромко скомандовал: «Отставить!»
Петрусь никакого удивления не выказал — до начала операции майор коротко, несколькими фразами, объяснил ему суть дела. Парень, несмотря на имидж прожорливого увальня, был куда как понятлив. И сейчас подтянулся поближе, на вид довольный незапланированной передышкой, — но только на вид.
— В точку-два мы не выходим, солнышко, — объяснил Лисовский (как-то так получалось, что все командиры рано или поздно начинали называть Оленьку уменьшительно-ласкательными прозвищами). — План меняется. Так что люфт времени есть, можно поговорить…
— Но… как же…
— Да вот так… Меня, солнышко, уже дня три мучает один маленький вопрос: а что это мы так лихо идем? Ни сучка, ни задоринки… Все бы ничего, но две предыдущих группы не вернулись, а там тоже не фраера лопоухие были. Есть у меня подозрение, голубонька, что нас аккуратно так ведут, с приглядом. Причем приглядывают не снаружи. Завелась у нас, голубонька, крыса, — работает и вашим и нашим. И по всему выходит, что это именно ты. Больше некому.
Голос Мастера — пройдя через модуляторы-демодуляторы, шифраторы-дешифраторы, кодеры-декодеры и всевозможную прочую машинерию, призванную охранить разговор от слушающих эфир любопытных ушей, — звучал сухо, механически, словно говорил и не человек даже, а какой-то голливудский терминатор-убийца. Впрочем, может, так казалось Деточкину, боявшемуся владельца этого голоса до дрожи в коленях.
— Ну так… это… — мямлил Деточкин, — вышел он, вышел… ну, там, посты проверить… нет, нет, все тихо… просто так, для порядка, значит… есть найти немедленно…
Ахмеда он тоже побаивался. Меньше, чем Мастера, — но тот был далеко, в четырехстах километрах, а Ахмед под боком.
Дав отбой, Деточкин торопливой трусцой отправился на поиски. И не видел, как один из охранников — невысокий, худощавый, с неприметным лицом, Деточкин даже его имени не знал — уверенно вошел к связистам (куда лишним людям входить отнюдь не полагалось), и, столь же уверенно обращаясь с аппаратурой, возобновил связь с Мастером. Дежурный связист с каменным лицом смотрел в сторону, не пойми для кого делая вид, что происходящее его не касается…
Деточкин шел по территории, светя во все стороны фонарем и громко окликая Ахмеда. С того станется пальнуть в темноте на шорох… Привлекать к поискам охранников не стал. Ну их, лучше решить наметившийся конфликт келейно, без лишних глаз и ушей.
Слева, за густым кустарником, вроде послышались невнятные слова. Деточкин поспешил туда, с хрустом ломая ветки, споткнулся, чуть не упал, беспорядочно шарил по сторонам конусом света — никого и ничего. Источник звука, казалось сместился еще дальше и левее, Деточкин тихонько, вполголоса, окликнул Ахмеда и потопал туда, проклиная его дурацкую манеру шляться но ночам с заряженным оружием… Наконец увидел сквозь листву фигуру в камуфляже.