Логово

Герберт Джеймс

Раздраженный его грубым тоном, Пендер медлил с ответом. В наступившей тишине они оценивали друг друга, пока управляющий не потерял терпение.

— Ну? — сказал он. Пендер откашлялся.

— Я был направлен в заповедник компанией «Крысолов» с целью проверки жалоб мистера Милтона...

— Да, да, это мне известно. Милтон предварительно советовался со мной. Недавно я опять говорил с ним по телефону, и он сказал, что вы нашли какие-то доказательства. Поэтому я попросил его прислать вас ко мне. Я думал, что вы будете раньше... От Центра сюда не больше

пяти минут.

— Я должен был раньше посмотреть экскременты, найденные мистером Милтоном. И еще я должен был осмотреть дверь.

— И на чем вы остановились?

— Должен сказать, я вполне уверен, что в лесу живет черная крыса. Уитни-Эванс недовольно нахмурился.

— Вполне уверены? Так, значит, уверены или нет? Пендер с трудом сдержался.

— Я сказал «вполне», потому что саму крысу не видел. Но все доказывает, что это черная крыса.

— Но вы могли ошибиться. Может, это какой-нибудь другой грызун.

— Одна из здешних учительниц, Дженни Хэнмер, видела трех крыс.

— Да, Надзиратель мне доложил. Но он мне также сказал, что возле пруда места очень тенистые, а другой взрослой свидетельнице нельзя полностью доверять.

— Я сам ходил к пруду вместе с мисс Хэнмер.

— И там вы обнаружили съеденное семейство горностаев.

— Разорванное на куски.

— Да, да, какая разница? Ведь вы их не видели собственными глазами.

— Нет, однако доказательств вполне достаточно, чтобы сделать вывод...

— Нет, Пендер. Мы не должны делать вывод. Вы представляете себе, какой вред нанесете лесу?

— Дело не в этом. Если погибнут люди...

— Конечно же, мы не хотим, чтобы кого-нибудь убили... если крысы тут. Но сначала надо убедиться в том, что они тут. Несомненно, вы можете... вы должны провести еще исследования, прежде чем сделаете окончательные выводы.

— Знаете, мистер Уитни-Эванс, я могу только восхищаться вашим нежеланием испортить образ вашего великолепного леса, но, если опасности подвергаются люди, выбирать не приходится. Эппинг-форест должен быть очищен от людей.

— Это невозможно! — Управляющий вскочил. Его лицо побагровело. — Вы представляете, сколько людей живет здесь и в окрестностях? Нельзя вот так взять и всех выкинуть отсюда из-за ваших подозрении.

— Для меня этих подозрений достаточно, — ответил Пендер. Уинти-Эванс подошел к окну. Помолчав немного, он опять повернулся к Пендеру.

— Может, для вас этого достаточно, а как для вашего начальства? Или для министра?

— Думаю, они ко мне прислушаются. Они не захотят рисковать еще одним нашествием.

— Уверен, что нет. Это не подлежит сомнению. Чего я... и уверен, они тоже... прошу — это доказательств.

— Я вас не понимаю. Почему вы мешаете мне предотвратить опасность?

Уитни-Эванс смерил Пендера холодным взглядом.

— Вы имеете хоть малейшее представление, сколько стоит содержать Эппинг-форест? — спросил он после долгой паузы.

— Что? Какое это имеет отношение к?..

—Больше ста тысяч в год, Пендер.

И должен подчеркнуть, что это деньги не правительства и не посетителей. Они идут из частных городских фондов.

— Я все-таки не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

— Мы находимся в подчинении Лондонской корпорации, они наши опекуны. Реальное управление осуществляет комитет из двенадцати человек, представляющих деловой мир Лондона, и еще четырех Зеленых.

— Зеленых? — переспросил Пендер, не понимая, к чему эта лекция.

— Они выбраны общественностью, чтобы представлять интересы своих мест. Комитет собирается несколько раз в год, и следующее собрание должно быть через две недели. Я собирался поставить вопрос о дополнительных ассигнованиях.

— И все-таки я не понимаю, какое отношение...

— Да пойми же ты, парень! — Уитни-Эванс опять побагровел. — Ты представляешь, сколько надо денег на эвакуацию? На карантин шести тысяч акров леса? Неужели ты думаешь, что им придет в голову рассматривать вопрос о дополнительных ассигнованиях, когда они узнают, сколько денег потребует предлагаемая тобой операция? — Пендер хотел что-то сказать, но Уитни-Эванс остановил его движением руки. — Но хуже всего то, что они не возьмут на себя ответственность. Это уж точно! Вопрос передадут в правительство, которое уже много лет безуспешно боролось за контроль над лесным поясом. Ты себе представляешь, что они, многочисленные бюрократические они, натворят тут? В конце концов здесь не будет ничего, кроме бетона! Нет, не сразу, конечно, понемножку, под давлением экономической необходимости. Ты представляешь себе ценность этой земли чуть ли не в самом Лондоне? Боже мой, ведь они будут откусывать от нее по кусочку, пока ничего не останется. Разве что парочка парков для косметических целей. Никакого заповедника не будет!

Управляющий в ярости мерил шагами комнату и словно забыл о Пендере.

— Послушайте, мистер Уитни-Эванс, я понимаю ваши опасения, хотя, мне кажется, они чуточку преувеличены. Управляющий остановился как вкопанный.

— Преувеличены? Уверяю вас, нет. Я могу показать вам, какие нескончаемые судебные процессы мы вели в прошлом за этот лес, не говоря уж о непрекращающейся борьбе с правительством, которое жаждет перерезать тут все своими ужасными дорогами.

— Все равно. Закон есть закон. Зараженные крысами районы должны быть немедленно изолированы.

— Зараженные? А где ваши доказательства? Вы что-то там видели и предполагаете, что крысы могут жить в лесу, но вы ведь даже не можете с точностью сказать, что это черные крысы. Неужели вы думаете, что, если бы лес был заражен, наши лесничие до сих пор не обнаружили бы их?

— Не знаю. Вполне вероятно, что пока их немного.

— Если даже все так, как вы говорите, будет трудно оправдать объявление карантина во всем лесу.

— Ох, — вздохнул неустрашимый Пендер, — ведь их тут, может быть, сотни. Вспомните, после того, как их почти полностью уничтожили в Лондоне, как трудно было поймать уцелевших.