Лохо Эректус

Бычков Дмитрий

Вдруг в дверь позвонили. Гостей, разумеется, я никаких не ждал, и к двери решил даже не приближаться. Слава богу, собака лаем выдать меня уже не могла, и я просто застыл, где стоял. Однако через пару секунд звонок повторился снова и уже более настойчиво, чем в первый раз. А еще через мгновенье в дверь начали сильно стучать и что-то выкрикивать. Я повернул голову и прислушался. Орали что-то по поводу милиции. Пришлось пройти на цыпочках в прихожую и осторожно открыть глазок. В коридоре стоял участковый и несколько человек.

— Откройте! Это милиция! Николай, мы знаем, что вы дома! — крикнул он и щелкнул пальцем по глазку. — Откройте дверь, Николай, иначе мы вскроем ее сами!

Я отпрыгнул

и заметался по комнате. Все, конец, меня замели, закрутилось в мозгу. Я бегал от стола к дивану и обратно и не знал, за что взяться. Рука то нервно хватала, то отпускала пистолет. Нет, бесполезно. С Вальтером на них не попрешь. Их слишком много. Да и вообще, в испуге одернул я руку, от пушки лучше избавиться. Прямо сейчас. Пока не поздно. За нее точно срок заработаю.

Я в панике стал прикидывать, куда можно скинуть оружие — вниз из окна или на чей-нибудь балкон рядом — и внезапно остановился. А чего я, собственно, боюсь? Может, меня просто хотят допросить по какому-то поводу? Я вспомнил про вчерашний налет на банк Венедикта. Нет, это все чушь! Глупее мысли и выдумать сложно! Ведь если хотели бы допросить, пришел бы один участковый, а не толпа. Да и грозить открыть силой он бы не стал. Однозначно, меня приехали брать. Но кто сдал? Бандит или китаец? Я искренне пожалел, что не грохнул вчера обоих, но теперь от этого было не легче. В голове с космической скоростью завертелись варианты выхода из ситуации, но ни один из них меня никак не устраивал. Все сводилось к одному — сдаваться, но этой роскоши я позволить себе не мог. Сдача ментам была равносильна самоубийству. Суд, срок, тюрьма, а скорее, и до суда не дойдет — просто грохнут. Развивать эту мысль дальше мне не хотелось. Я еще раз прильнул к глазку. Люди, силуэты которых я сперва не разобрал, теперь были узнаваемы. У лифта меня поджидал целый отряд спецназовцев, и это могло означать только одно. Менты готовились к штурму.

В дверь вновь постучали.

— Николай! — раздался теперь другой более твердый голос. — Это уголовный розыск! Подполковник Буркин говорит! У нас есть санкция на обыск! Так что лучше открой! Иначе будет хуже! В случае сопротивления имеем приказ стрелять на поражение! Даю тебе ровно минуту!

Я кинулся с пистолетом к балкону. Внизу стояли четыре ментовские машины и микроавтобус. У подъезда шныряли еще несколько человек. Сопротивляться было бесполезно — обложили по-полной. Я кинул взгляд на соседнюю лоджию. Не застеклена. Мозг заработал. А что, если? А почему бы и нет? Тут всего-то два метра. Мне бы только еще пять минут. Задержать бы их надо. И мне в этом поможет… Ну, конечно! Конечно! Мне поможет мой огнемет! Не зря же он мне понравился!

Я схватил приготовленный в дорогу рюкзак и вынес его на лоджию. Капроновая веревка на сушилке показалась мне прочной. Вновь позвонили.

— Твое время истекло! — услышал я голос Буркина, и кто-то сильно ударил в замок. — Открывай или ломаем дверь!

— Хорошо! — крикнул я. — Подождите! Сейчас! Сейчас я открою!

Час икс настал. Я взял огнемет и, как можно дальше отойдя от двери, мысленно простился с квартирой. Согласно инструкции реактивный пехотный огнемет "Рысь" вышибет ее с полпинка, и при соприкосновении с ней огневая смесь распространится по всему коридору. Честно говоря, мне с трудом верилось, что кто-то из поджидавших меня там выживет, но другого выбора у меня уже не было. Главное, после выстрела самому не пострадать от пламени, поскольку оружие не предназначено для стрельбы в таком маленьком замкнутом пространстве. Я присел на колено и вскинул трубу на плечо. Реально, как на войне. Теперь оставалось дождаться, когда начнут штурм.

Прошло минуты три, и замок вновь задрожал под ударом. В коридоре

начали орать. Я много раз видел по телеку, как менты выбивают кувалдой замок и вламываются, прикрываясь щитами, в квартиру гурьбой. Наверное, в обычной их жизни такая тактика наилучшая. Но не сегодня. Сегодня их ожидает сюрприз. Ведь мне как раз и нужно, чтобы была толпа. Небось, позлорадствовал я, стоят сейчас, как лохи, всей кучей прямо передо мной, готовятся. Что ж, милости просим. Я жду.

После четвертого удара, когда замок, казалось, вот-вот вывалится и дверь рухнет, я прицелился в середину проема и, зажмурившись, нажал на спуск.

Как все произошло, я до конца так и не понял. Я ощутил, как содрогнулась труба на плече, и что-то вылетело, вышибив, словно картонку, мою железную дверь. Слышал, как в коридоре завопили, как резаные, и начали беспорядочно палить. Почувствовал, что полыхнуло огнем и стало жарко как в бане. Впрочем, дожидаться развязки я не собирался. Через мгновенье после выстрела я уже стоял на балконе и обвязывал себя для страховки капроновой веревкой. Второй конец ее был закреплен за поручень лоджии. Из окна справа, выходившего со стороны коридора с лифтами, вырывались языки пламени.

Вроде все. Я подергал страховку и выглянул на улицу. Сидевшие в машинах повыскакивали и в испуге позадирали головы. Кто-то ринулся на помощь в подъезд. Будем надеяться, моего прыжка не заметят. К тому же нужный мне край попадает стоящим внизу как раз в мертвую зону. Ну, с богом! Я накинул рюкзак и перелез через парапет. От одного взгляда на землю стыла кровь, к тому же я вспомнил последний свой сон про форточку. Однако я не позволил панике парализовать меня, уверяя, что покуда картина со мной, я не погибну.

Я на всякий случай перекрестился и, глядя только вперед и вытянув руки, оттолкнулся от лоджии. Полет продолжался секунды три. Но так, конечно, мне только казалось. Почти сразу же руки мои наткнулись на что-то твердое, и я, уцепившись за него изо всех сил, я по инерции больно ударился животом о лоджию. Потом выяснилось, что было сломано ребро, но в тот момент я о ребрах не думал. Подтянувшись на руках, я перегнулся через поручень и повалился на пол.

Страх догнал меня только после того, когда я, уже лежа на чужом балконе, перерезал веревку. Внизу, похоже, моих маневров не заметил никто. Да никто, наверное, и не думал наблюдать за лоджией. Все силы милиции в данный момент были брошены на спасение товарищей. Я разбил стекло чужой балконной двери и, подняв ручку замка, оказался в комнате. В квартире, на счастье, не было никого, и я, пройдя в прихожую, без труда открыл входную дверь и покинул гостеприимных соседей. Через минуту, никем не замеченный, я уже выходил из соседнего подъезда и быстрым шагом направлялся прочь. И только, отойдя метров на двести, я обернулся и посмотрел на родные окна. Весь мой этаж был объят пламенем.

Итак, Семенов встретил меня недружелюбно. Однако менять свои планы я не собирался и поспешил покинуть перрон. В здании станции я приобрел в газетном ларьке местную прессу и двинулся в город. Вид у меня был неброский, еще на вокзале в Москве я полностью заменил гардероб. Из багажа имелся только обычный рюкзак, так что особый контраст на фоне местных жителей или подозрения я вызвать не мог. Помятое с бессонницы лицо и небритость также не выделяла меня из толпы, да и хвоста по дороге я не заметил. Правда, весь путь от Нижнего Новгорода со мной в вагоне электрички ехали два мента, однако ни они, ни кто-либо другой не обращал в мою сторону ровно никакого внимания. Глядя на себя в отражение на стекле, я даже подумал, что теперь и старые мои знакомые навряд ли бы узнали в этом провинциальном лохе своего бывшего приятеля. До свиданья, Gregory Munitz! Прощай, Stefanobi! Зато я был жив. И свободен.