Локотство
Шрифт:
– Под мечи имперцев положить!
– Зло выплюнул Рваный.
– Ага, - неожиданно произнёс Клоп.
– А ты хотел просто грабить? Селянок иметь?
– А почему бы и нет?!
– На повышенном тоне, неожиданно раскрылся наказанный.
– Кто-то видел что ли?
А вот тут-то и было самое интересное. Дело в том, что деревенские не просто так взвились на нас. Нет, понятно, что приходим и забираем нажитое. Но, это происходило глядя в глаза и с обещаниями вернуть. Только все присутствующие уже давно знали, что "рваные" вместо охоты зачастую нападают на деревенских, отбирая вещи, продукты, насилуя баб. Супротив
– А потому что жить нам тогда не долго, - вступился за Клопа Санит.
– Тебе же объяснили. Так и так имперцы придут! А из-за тебя и местные им помогут! Руку даю на отсечение, и к нам приведут, и пики в руки возьмут чтобы помочь!
– Мои люди не пойдут на такое. Мы не собираемся ложиться под клинки имперцев. Мы тогда отделяемся.
– Ну да, - хмуро произнёс Долт, - зиму пережил, можно и сбежать. А мы тут разгребайся и получай от местных вилы в бок за твои похождения.
– Рваный, - встал Санит, - пора разъяснить происходящее, - воин направился к наказанному.
– Попробуй, - ухмыльнулся наказанный вставая.
Как-то повелось, что на Совет мы не брали оружия. Были причины, вызванные некой вспыльчивостью почувствовавших волю людей....
Санит, подойдя, отбил руку Рваного и просто свернул сухощавому мужичку шею буквально в одно движение. Воин, что тут сказать.
Часть присутствующих встала.
– Хай!
– Крикнул Наин.
В двери вошли трое его парней и трое орузовских. Молча подняв Рваного, двое вынесли его из землянки. Четверо держа в руках клинки замерли у входа. Наин посмотрел несколько секунд на Рупоса, решая что-то для себя. Наконец повернулся к своим:
– Только "рваных".
Один из парней кивнул и вышел из ямы.
– Теперь продолжим слушать Хромого, - беспрекословно произнёс Оруз.
В этот день у нас кончилась демократия. Совсем. То есть полностью. Пока мы совещались, люди Оруза, Санита, Наина и Долта, проредили количество наказанных в лагере. Не то что бы я не знал.... Ну... достали уже!
Только это была всего лишь часть воспитательной акции. Как оказалось на предварительном тайном совещании, никто не хотел брать на себя всю ответственность. Тут-то, я и предложил, видимо обсмотревшись когда-то фильмов о мафии, каждой группе казнить по одному наказанному - как бы разделить ответственность. Ну а Наину понравилась эта идея. Только с поправкой на то, что каждый из совета лично обезглавит одного наказанного. Ну, правда - анархия задолбала: женщины опасались лишний раз выйти из ямы - как бы не стать причиной очередного конфликта и поножовщины.
– Итак, - продолжил я.
– Предлагаю отпустить купцов.
– И к нам придёт новый поток рабов, - хмуро прокомментировал Сухой, косясь на Оруза.
– Все же это прекрасно понимают.
– Повторюсь, - ответил я, - мы не сможем заставить почти половину людей горбатиться на полях. Тут же многие возомнили себя воинами или моряками!
– Глядя в глаза Сухому, ответил я.
– Кто их кормить будет?
Его парни устроили по осени, чуть ли не бунт, не желая копать ямы. Когда залив прихватило, они осознали
– К тому же шкур у нас уйма, а продавать их некому. Напугаем этих - остальные просто будут обходить нас. Торговлю нужно развивать- продолжил я.
– Опять же... раз твои так хотят воевать - нужен враг и доходы,- И то и другое есть у имперцев. Так и так встречаться с ними придётся. Плюс налог с местных и купцов уже легально брать будем. Немного, но, тем не менее, регулярно. А если к нам будут приходить новые рабы.... Так это даже лучше - сильнее будем. Людям поможем. Или все уже забыли, как живётся в рабах?
– Всех не освободишь....
– Насколько я понял, моё слово теперь не особо-то имеет значение, - выдавил из себя Рупос, - но цель благородна. Хотя и не достигаема.
– Если всё так, то нужен вышестоящий, - поднял больную тему Наин.
Тема действительно больная. Как бы одно дело Совет.... Суть в том, что местные, то есть не только селяне, а жители всей Империи вкупе, не воспринимали какой либо выборный или собравшийся орган. В связи с особенностями местного менталитета, необходим был конкретный человек, отвечающий за то или иное событие. В частности за обещания. И тут даже дело не в рабах.... Дело в том, как преподнести всё купцам. То есть общественности Империи.
– Предлагаю Толикама, - постарался опередить я взгляды, скрестившиеся на мне.
То, что одной из кандидатур на эту должность был я, я прекрасно знал. Нет, я не был столь уж важной птицей, которую бы все слушались. Отнюдь. Отчасти тут дело в Алие. Вот её боялись. Даже не столько боялись, сколько не хотели потерять расположение девчонки. Ещё бы! Одного из охотников порвала местная дичь. А он как назло был не в особых ладах с девчонкой. Видите ли, ненависть у него к магам. Так Алию упрашивать пришлось. Но... в мои планы не входило верховодить среди нашего сброда. Отсутствие тщеславия тут не причём. Зная истинное положение вещей, я был полностью уверен в номинальности должности. Тут каждый за себя, а чтобы удержать власть, нужна реальная сила. Вот у Оруза или Наина были шансы подмять под себя главенство. Но, не у меня.
– А я предлагаю Хромого, - продолжил Наин.
– Кто за это поднимите руки.
– Я против, - возмутился я.
– Такой человек должен иметь представительный вид. То есть не хромать и с зубами (а мне тут недавно вынесли вновь передний зуб - парочка проводила семейные разборки на виду у всех, и раб довольно сурово разъяснил кулаком права рабыне - а у меня разум слегка помутнел). Всё-таки Толикам....
– Единогласно, - констатировал голос Гогоха из угла.
– Локотом будет Хромой. А о виде, так ты единственный, кто ходит в благородном одеянии и мехах.
А вот тут Гогох был прав. Впрочем, как обычно. Так уж получилось, что я всё ещё рассекал в одеянии некоего либалзона. Благо пара костюмов позволяла, не смотря на стирку, щеголять в них. Сдуру как-то раз переодевшись в рабское рубище, я оказался неузнаваем. Короче... встречаем по одёжке, это форевер во все времена и миры.
Для рабов я был ещё, чем был хорош - за мной кроме Алии, не было реальных сил. И каждый... точно знаю... намеревался иметь на меня влияние. Причём небезосновательно намеревался. Политика, мать её. Казалось бы рабы.... Ан нет.... Как быстро всё осознали.