Лола Карлайл покажет всё
Шрифт:
– Можете прекратить.
– Что?
– Подпрыгивать, как будто я собираюсь напасть на вас.
– Я вовсе не подпрыгиваю. – Но она знала, что соврала: он пугал ее, никаких сомнений. Лола предположила, что он, по крайней мере, шести футов и пяти дюймов в длину[43]. Его макушка почти доставала до потолка, и по недавнему опыту она уже знала, что он – сплошные мускулы.
– Если бы я хотел причинить вам вред, то уже сделал бы это.
Она не сказала ни слова, только дотянулась до ножа, и положила его себе на колени.
–
Лола верила ему, но, так или иначе, стояла на своем.
– Вчера вечером я сделал вам больно? – Это был риторический вопрос, но она все равно ответила.
– Да.
Он откусил кусочек от батончика гранолы, а потом спросил:
– Где?
Она подняла запястья и показала бледные фиолетовые отметки, которые его пальцы оставили на ее коже. Он наклонился вперед, чтобы рассмотреть их получше, и Лола затаила дыхание, ожесточая себя тем, что он мог бы сделать. Сейчас он вполне дружелюбен, но она не доверяла его настроению.
– Они настолько маленькие, что не считаются. – Он выпрямился и сунул в рот остатки гранолы. Жуя, он наблюдал за ней, пристально и серьезно, а затем пожал плечами. – Вы слишком мягкая.
– Опять я виновата?
Вместо ответа, он порылся в коробке с гранолой и вытащил еще один батончик.
– Можете ослабить хватку на ноже. Я не собираюсь насиловать вас.
Преступник с моральными принципами? Она не успокоилась и по-прежнему стискивала нож.
– Я никогда не принуждал женщин.
Она не стала комментировать это заявление, но выгнула бровь, словно сомневаясь.
Он отломил кусочек гранолы и бросил его Малышу. Маленькая собачка поймала его в воздухе.
– Никогда, – продолжал он. – Вы можете раздеться догола и бегать вокруг в чем мать родила, и я ничего не почувствую. Никакой похоти, судорог или эрекции у старого доброго Макса.
– Очаровательно, – ответила она, наблюдая за Крошкой, хрустящим сухим завтраком чуть в стороне.
– Я очаровательный парень. – Он исхитрился улыбнуться уголком губ и посмотрел вниз, на камбуз и салон.
Ага, а у нее натуральный второй размер.
– Радио работает?
Его тихий смех стал ей ответом, потом он задал собственный вопрос:
– Эта яхта принадлежит вам? – захотел узнать он.
– Нет.
– Бойфренду?
– Нет.
Он снова пристально посмотрел на нее.
– Почему бы не сказать мне, кто предоставил вам яхту?
– Почему я должна вам что-то рассказывать?
Он сложил руки на большой груди и откинулся назад, опираясь о стойку.
– Если я узнаю, кто владелец по документам, то, вероятно, смогу сказать, как скоро вы будете спасены.
– Мэл Тэтч, – ответила она, не колеблясь. – Ему принадлежит Дельфиний Риф[44], остров, где я отдыхала.
Он всмотрелся в ее лицо.
– Никогда о нем не слышал. Он –
– Нет.
– Кто-то на Дельфиньем Рифе ждет вас? Кеннеди, Рокфеллер или сварливый старик-миллиардер?
Она никогда не встречалась со сварливыми старыми миллиардерами.
– Нет. В данный момент я ни с кем не встречаюсь.
Он выпрямился, и пришла его очередь, сомневаясь, выгнуть бровь над здоровым глазом.
– Вы отдыхаете в одиночестве?
– Нет, я с Крошкой, – ответила она. – Сколько пройдет времени, прежде чем кто-то найдет нас?
– Трудно сказать. Я уверен, что о краже яхты уже сообщили, но дело в том, что яхты крадут всё время, или топят ради страховки. Береговая охрана будет искать, но никто не будет гнать волну[45]. Кроме владельца, конечно, но он, вероятно, уже вызвал свою страховую компанию. И не будет чувствовать себя слишком плохо, так как он, вероятно, получит за нее больше, чем она стоит, тем более что об этой лодке не заботились, и она видала и лучшие дни.
Лола прищурилась.
– Сколько времени?
Он пожал плечами.
– Не могу сказать.
– Вы сказали, что можете!
– Если бы вы встречались с конгрессменом, или кем-то со связями, поиски бы усилили и, возможно, спасли бы нас быстрее. На самом деле, я уверен, что они пытаются вычислить вашу связь с произошедшим. Захватили вас против вашей воли или нет. Могу сказать, что никто не исключит последнего просто потому, что вы – известная модель, рекламирующая нижнее белье. – Он откусил еще гранолы и медленно прожевал.
Она больше не была известной моделью, но она не потрудилась просветить его. И никто в здравом уме не подумает, что она украла яхту.
– Как насчет вас? Разве хоть кто-то не будет искать вас? Жена? Семья?
– Нет, – вот и весь его ответ, прежде чем он одной рукой подхватил коробку с батончиками гранолы и вышел из камбуза.
Очевидно, он не хотел, чтобы она знала о нем хоть что-нибудь, и Лолу это вполне устраивало. На самом деле, она не хотела знать о нем больше, чем уже знает. Он был вором, и кто-то достаточно возненавидел его, чтобы избить. Этой информации ей хватало. У нее были более важные проблемы. А именно, поиск пути домой.
Лола выскочила из-за стола и засунула нож и ножны за повязку на бедрах. Резинка удержит их на месте. Она достала свои темные очки с голубыми линзами и резинку для волос из сумки. Девушка отправилась на поиски бинокля и нашла его в шкафу в салоне. В аварийном комплекте, обнаруженном вчера ночью, она нашла зеркало, оранжевый флаг и свисток. Конечно, сигнальные ракеты тоже все еще были там, но теперь от них не было никакого толку. Она взяла вещи из коробки и направилась наружу. Макс снял люк в машинное отделение, но она пожалела ему даже мимолетного взгляда, направившись к планширу толщиной со ступню на носу лодки, Малыш спешил за ней.