Ломая грани
Шрифт:
— Что с ним?
— Он умирает.
В ужасе подскочила, чуть не врезавшись головой в чужой подбородок, застряв на середине вздоха, не понимая, что делать дальше: дышать, бежать, спасать?
— Где он?
Первородный кивнул в сторону ручья. Я нервно оглянулась. Оказалось, уже не валяюсь рядом с погибшим филидом, да и тело его куда-то унесли. Может, даже похоронили по местным обычаям, пока я то ли спала, то ли осваивала позабытый обморок. Меня заботливо переложили в тень у боярышника, еще и укрыли тонким одеялом, хотя вовсю жарило полуденное солнце. Война закончилась, горевшие повозки потушили, по лагерю деловито сновали люди,
— Пойдем, — произнес Райвен, помогая подняться, а затем и вовсе обнял за плечи. Я не сопротивлялась. Кружилась голова, сил хватало лишь переставлять ноги. Какой из меня помощник, если по ощущениям только что разгрузила товарный состав и тут же загрузила по-новому?
— Что с магом?
Он не успел ответить, потому что навстречу выбежала Сабрина и попыталась броситься мне на шею. Первородный остановил ее движением руки. Девушка выглядела так, словно проплакала, не останавливаясь, несколько часов:
— Спаси его, — попросила она. — Ты ведь обещала заботиться обо мне? Я без него не хочу…
— Мы сделаем все, что в наших силах, — холодно ответил Райвен. Я молчала, уже поняв, что дело труба. От магического резерва остались лишь воспоминания. Первородный, наверное, тоже весь истратил, а то бы не просил о помощи. В общем, картина Репина “Приплыли”, называется.
Вскоре я увидела четверых, лежавших на зеленой траве недалеко от ручья. Ессай, два воина Брионна и тот самый активный паломник, которого прошлый раз завернул с пути в иной мир Кейн. В этот раз Высшего мага с нами не было, а я… Мне уже стало дурно от одного вида окровавленной одежды и открытых ран. Взгляд остановился на Ессае. Думаю, любому человеку, даже далекому от медицины, известно, что посторонние предметы в теле — это очень плохо. Магу просто не повезло.
Я упала на колени, с ужасом разглядывая кусок деревяшки, торчащий из живота мужчины. Наверное, наткнулся, когда Темный растерзал повозку, за которой мы прятались.
— Райвен, я не представляю, что делать. Я… Я ведь…
— Тебе не надо ничего делать. Марта, мне нужен весь твой резерв. Полностью! — произнес Первородный, опустившись на землю рядом. — Ему не больно, я усыпил всех и остановил кровь. Но медлить нельзя, их жизнь утекает. Еще есть легкораненые, но сейчас не до них.
В этот момент я вцепилась ему в руку, отдавая все, что имела, закачивая резерв без остатка. Нырнула в Поток, выхватив из него столько, на сколько хватило сил. А затем еще и еще, сверху…
— Хватит. Пока что больше не надо, — наконец, произнес Райвен.
— Так больше и нету, — пробормотала я, но он, кажется, не услышал.
— Ты можешь не смотреть, — разрешил Райвен.
Я послушно отвернулась, чтобы не видеть, как он вытаскивает палку из живота
моего друга.
— А… Ты его спасешь?
Наверное, этот вопрос из разряда не особо умных, потому что Первородный вздохнул и ничего не ответил. Я все же обернулась, услышав звук рвущейся материи. Райвен избавился от окровавленной рубахи, открывав страшную дыру на теле Ессая, в которую я зачем-то заглянула. И чуть было не отправилась туда, где недавно с комфортом, словно на пятизвездочном курорте, валялась, после того как увидела убитого Лугуса.
— Не смотри! — рявкнул Первородный.
Поздно! У меня стремительно развивался токсикоз при полном отсутствии беременности.
Синий камень мага потускнел, отдав оставшийся заряд, зато я почувствовала, что смогу заняться ранеными. Выбрала себе одного, без кровавых ран и вылезающих наружу внутренностей. Похоже, фоморами недоеденного. Им оказался тот самый паломник к храму Бригитты. Положила мужчине руки на лоб и грудь, закачивая те крохи, что удалось выцарапать из амулета. Вскоре паломник пришел в себя, открыл глаза. Сел, огляделся, затем принялся благодарить госпожу магиню, меня то есть, за спасение жизни.
— Вы уж постарайтесь, чтобы вас больше не было среди тяжелораненых, — попросила я, и мужчина, кланяясь и рассыпаясь в благодарностях, ушел в лагерь.
— Марта, — позвал меня Первородный. — Иди сюда!
Подошла, взглянула на Ессая. От раны на животе остался лишь некрасивый фиолетовый шрам, но маг не спешил возвращаться к жизни.
— С ним все в порядке, скоро очнется. Шрам сам уберет, если захочет. Побережем силы, займемся остальными. Я слышал, как ты исцелила одного… Молодец!
С этими словами Первородный склонился над воином с разможженым черепом. Даже я, человек с тремя предметами в домашней аптечке — аспирином, пластырем и термометром — понимала, что это очень плохо. Наверное, еще хуже, чем палка в животе.
— Мне нужен твой резерв. Сколько у тебя осталось?
— А ты сможешь… вылечить его?
— Не знаю. Буду попробовать.
Значит, пришел черед бабушкиного амулета. Осталось разобраться, как он работает. У меня была одна теория….
— Поцелуй меня, — попросила Райвена Маккалахера. Мужчина оторвался от раненого и взглянул на меня так, словно серьезно засомневался в моих умственных способностях. Да и я, признаться, тоже сомневалась.
— Сейчас?
Кивнула. А что еще остается делать? Как по-другому активировать амулет? Смертельной опасности не наблюдалось, джипы и темные маги в непосредственной близости не водились. Перевелись все. Прошлый раз камень заработал, когда мне было очень-очень плохо. Я помнила взрыв эмоций, в котором смешались боль, ненависть, любовь, щедро заправленные разбитыми надеждами. Этот коктейль быстро довел меня до ручки, вернее, до сердечного приступа, когда захотелось провалиться сквозь землю. Теперь снова нужна эта самая “ручка”. Райвен Маккалахер, основной компонент по выведению меня из себя, присутствовал, но помогать не торопился.
— Что у тебя с магией? — спросил мужчина.
— Поцелуешь, будет тебе магия, — пробормотала я. Рассказывать о плане не собиралась, боялась, что Райвен потеряется в лабиринте сложных логических умозаключений.
Он быстро прикоснулся к моим губам.
— Не так, — вздохнула я, потому что ничего не успела почувствовать.
— Да что с тобой? — рассердился он. — Люди умирают! Заметь, твои соотечественники…
— Не хочешь, тогда я пойду к Брионну! Он не будет так долго ломаться.