Ломбард на навьем перекрестке
Шрифт:
– А вот этой травинки, - прищурился кот, глядя под ноги. – Здесь не было! И на том дереве было не четыре тысячи сорок шесть листиков, а сейчас три тысячи двести восемьдесят один!
Ого!
– Кот, - прошипела я. – Прекрати. Ну, пожалуйста. Для тебя же стараются, пушистая вредина!
Я провела рукой по его груди, радуясь, что могу это сделать! Он жив. А остальное – мелочи.
– А куда они денутся, - заметил кот, осматриваясь по сторонам. – Я пожертвовал своей навью, чтобы спасти их.
Послышался шелест, а перед нами появился болотник с мешком.
– Вот! – высыпал он черепа и кости. – Прямо, как новенькие. Отлично сохранились в болоте.
– Спасибо, - благодарила я вместо кота. – Мы сами разложим.
– У меня тоже где-то черепа завалялись, - зашамкала яга. – Кажись, вспомнила где!
Она исчезла, а остальные тоже стали вспоминать про черепа и кости. Все это напоминало обустройство молодоженов в пустой квартире. Только не миксеры – тостеры-ковры, а жухлая трава и черепа.
– Гляди, че припер, а? – похвастался Соловей, таща за собой что-то большое. – Камень! Украл, ибо плохо стоял. Нет, ну а что? Все себе!
– Направо пойдешь… - прочитала я, глядя на тот самый легендарный камень.
– А мне он зачем? – спросил кот. – Чтобы я на нем сидел? Я как об него когти с противным лязганьем точить буду?
– Ладно, забираю обратно, - выдохнул Соловей. – Мне нужнее!
Он исчез вместе с камнем.
– Может, дуб? –спросила я, вспоминая стихотворение. – Ну, вместо столба? И цепями его красиво золотыми…
– Цепи я дам, - произнес Кощей, осматривая ремонт. Работы шли полным ходом. Ягиня притащила груду желтых черепушек и высыпала. Потом схватила одну из кучи и удивилась: «А ты как сюда попал? Я же тебя обыскалась! А ты вон, где, оказывается!». Черепа остались все, кроме одного. Мне до сих пор интересно, кто это был. Но яга уже исчезла с черепушкой, чтобы тут же вернуться.
Огромный дуб рос прямо на глазах. Толстенный, шелестящий серыми листьями, он выглядел, как небоскреб посреди пустоши.
За нами послышался звон цепей. Рыжеволосый богатырь с легкостью тащил огромные цепи.
– Левее, правее, - командовал привередливый кот. И в чем-то он был прав. Никто кроме самого жадного кота на свете не пожертвовал своим домом, чтобы спасти всю Навь.
Цепи, словно гирлянды висели на дубе.
– Ну, помогли, чем могли, - выдохнула яга. – Детишек делайте сами!
Я не успела поблагодарить и возмутиться одновременно, но яга махнула рукой: «Да знаем мы уже все! Мы че? Кота впервые видем?!».
Соседи стали возвращаться к себе, а кот прижимал меня, что-то ворча себе под нос.
– Это – не мои черепа! – произнесла уязвленная кошачья гордость.- Я их не ел! Так что они незаслуженные.
Огромная груда черепов,
– Слушай, - утешила я кота, который нервно тискал меня, словно мы давно не виделись. – Ну на них не написано, что они не твои… Таблички нет… Все будут думать, что они твои… Гляди, какой ты кровожадный… Придет очередной Иван Царевич, посмотрит и обратно деру даст. Ты сам говорил. Мы продаем и придумываем героические сказки. А там, того и глядишь, сказки придумаются. Сказкам –то все равно, твои – не твои.
– И как она с ним живет? – слышался шелест голосов тех, кто замешкался, обсуждая какого-то Семена Семеновича, который, судя по всему еще один леший. И про то, как он белок проиграл в карты. И решил девку заместо себя поставить кого-то сторожить Или чтобы ее сторожили. Я так и не поняла
– Бедная девочка. Он же придирчивый скупердяй этот кот, - фыркали соседи. – И действительно, как она с ним живет?
– Наверное, как в сказке, - усмехнулась я, чувствуя, как пушистый хвост прошелся по ноге.
ЭПИЛОГ
– Вы в лес не ходите! – строго погрозила пальцем я. – Там … эм…
Я посмотрела в сторону дремучего леса, а потом вспомнила как один кот и его будущая жена скребли по сусекам.
– А что там? Мама? – на меняя лезли черные котята. Они были пушистые, с горящими глазами. Только вот оборачиваться в людей не любили. Чем ужасно огорчали маму!
– Там у колобков … - начала я, не зная, как объяснить детям, как они появились на свет. – Эм… брачный период…
Колобок Анжела и Колобок, которого я прозвала Черствый, случайно встретились в лесу. По показаниям Лешего, один из них доедал лису. А второй попытался отобрать хотя бы хвост. Так они впервые поцеловались и решили, что они созданы друг для друга. И, если так посудить, то часть вины за лесной апокалипсис лежит и на моих плечах.
– Сейчас папа вернется, будет сказки рассказывать, - гладила я детей. Они то превращались в людей, то в котят. Двоих я лично снимала с дерева. Залезли и орут. Нет, ну надо же!
То, что у нас их шестеро, знал теперь весь лес. Никогда не думала, что у меня будет столько детей. Пять мальчиков и одна девочка. Девочка пошла в маму. Она любит таскать братьев за хвосты.
– Так! Это куда это мы! Скатерть самобранку не трогать! Сапоги тоже на место положить! – мчалась я, пытаясь отбить содержимое ломбарда. Вот такая я строгая мама.
– Куда молодильное яблоко в рот тащишь! – отбила я яблоко. – Тоже мне! Старость! Восемь лет! Жизнь видел!
Справиться с таким количеством маленькой нечистой силы в доме весьма непросто. А нечистая она, потому, что все время найдет, куда вляпаться!