Ломоносов. Русский Леонардо

Баландин Рудольф Константинович

Многие новгородские берестяные грамоты не имели серьезного содержания. Например, Яков просит кума Максима купить овса у Андрея. И добавляет: «Да пришли ми чтения доброго». Значит, у Максима есть интересные книги, а Яков любит почитать на досуге. Но зачем послана записка? Ведь эти люди были почти соседями. Судя по всему, новгородцам нравилось писать и читать записки. Это было для них чем-то вроде полезных и приятных упражнений.

Жители этого богатого торгового центра были деловыми людьми. Они не сочиняли художественных произведений или философских трудов.

Хотя дьякон Антонова монастыря Кирик (ХII век) написал богословское «Вопрошение Кириково, иже вопроси епископа Нифонта и иных», а также трактат «Учение им же ведати человеку числа все лет» – популярное изложение основ арифметики, астрономии, хронологии. Он, в частности, упомянул, что ему 26 лет, и подсчитал, сколько выходит недель, дней и даже часов.

Для торговых людей умение читать, писать и считать – насущная необходимость. Вот и во времена Ломоносова в Архангельске, в Холмогорах, было немало грамотных людей. Почему же Василий Дорофеевич не поощрял стремление сына к чтению и в этом отношении был на стороне мачехи?

Конечно, причина не в крайнем невежестве. Его могли только радовать успехи сына в церковных чтениях. Но книги… Это уж слишком. Парень рослый, крепкий, умелый, волевой – настоящий хозяин. Осталось только подобрать ему достойную невесту!

…В телевизионном сериале «Михаил Ломоносов» отношения отрока и мачехи показаны в модном духе сексуального конфликта, словно она возжелала пасынка. Ничего подобного быть не могло. Нравы у поморов были строгие, а тяжелый труд, в том числе ведение домашнего хозяйства, не располагает к половым играм. Мачеха была немолода, и ее наверняка возмущало зрелище пасынка, сидящего за книгой вместо того, чтобы помогать ей или отцу.

Так в чем же секрет ломоносовского гения?

Была врожденная детская любознательность. Но это качество есть у каждого малыша, даже у детенышей высших животных. С годами оно обычно угасает, когда приобретены знания, необходимые для существования в данной среде.

Михаил Ломоносов сумел сохранить острую любознательность на всю жизнь. Как это ему удалось, остается только предполагать. Возможно, сказалось раннее детство, когда мать учила его азбуке и говорила о святости Слова.

Он тянулся к учению, как росток, пробившийся из почвы, тянется к солнцу. Учение было для него радостью познания. Он словно ощутил в себе высокое призвание, как бы провидя свое будущее.

Да, таковы все дети. Но слишком многим из них не хватает силы воли, упорства, чтобы преодолевать мощную силу тяготения земных забот.

Жажда познания

Большинство людей издавна и поныне воспринимают окружающий мир как нечто само собой разумеющееся. Редко кто, глядя на небо, задумывается, почему летом и зимой облака обычно кучевые, а поздней осенью лежат сплошным покровом.

А откуда берется вода в реке, когда долго нет дождей? Почему на море среди ледяных полей встречаются айсберги?

Каким чудом вода из-под земли по корням, стволу и ветвям, преодолевая земное тяготение, поднимается до вершин деревьев?

Детский

вопрос: как те, кто на земном шаре под нами, ходят вниз головами? Или вовсе не детская загадка: почему Земля круглая, а блоха высоко прыгает?

Желаешь получить умный ответ – задай умный вопрос. Такова простая истина. Но только понять ответ природы даже на умный вопрос не так-то просто. Многих удовлетворяет объяснение авторитетного лица или из учебника.

Во времена Ломоносова, когда естествознание находилось в стадии становления, было принято искать ответы на тайны бытия природы и людей в Библии, житиях святых. А опыт поколений отражали народные поверья и приметы.

На российском Севере в нравах сохранялось значительное влияние старообрядцев, отвергавших церковную реформу патриарха Никона. Их притесняли, заставляли отрекаться от старой веры. Некоторые старообрядцы избирали самосожжение, лишь бы не признавать нового религиозного устава.

Для Петра I главными задачами были укрепление государственной власти, обновление России на западный манер, развитие науки, техники, промышленности. Не видя в старообрядцах своих противников, он относился к ним без предрассудков. Они были хорошими работниками, честными купцами, активно участвовали в освоении северных земель. Им разрешили совершать службу по старинке, освободили от двойной подушной подати.

В отрочестве Михайло Ломоносов некоторое время пребывал в секте беспоповцев. Как писал академик Иван Лепехин, «младый его разум уловлен был раскольниками так называемого толка беспоповщины; держался оного два года, но скоро познал, что заблуждает».

Михайло знал и о том, что иноземцы на свой лад толкуют учение Иисуса Христа и по-своему совершают церковные обряды. Выходит, одни и те же тексты Библии можно понимать по-разному. Кто же прав? Или все ошибаются? Как тут разобраться? Никто ничего толком не объясняет, а только стоит на своем «краеугольном камне» веры…

Так Михайло Ломоносов впервые не столько осознал, сколько ощутил существование двух священных творений. Одно – созданные людьми Ветхий и Новый Завет. Другое – нерукотворное создание Божественного Разума – удивительное, великолепное и величественное Мироздание.

Большое впечатление произвела на него «Псалтырь рифмотворная» Симеона Полоцкого. Она служила учебным пособием, приобщая читателя не только к религиозному мировоззрению, но и к стихотворной форме. Две строки из вступления словно напутствовали Ломоносова:

Но буди правый писаний читатель,Не слов ловитель, но ума искатель.

Неуемную любознательность юного помора не могли удовлетворить ни толкователи Библии, ни объяснения людей, знающих иные верные приметы, но недоумевающих: почему вода в море соленая или откуда у солнца столько жара.

Однажды в доме односельчанина Христофора Дудина увидел Михайло две книги: «Арифметику» Магницкого и «Грамматику» Смотрицкого. Позже он называл их вратами своей учености.