Лондон у ваших ног
Шрифт:
Ага, уже другой голос, в нем слышится просьба. Вместо ответа я встаю на носочки и целую его, это означает, что я разрешаю так говорить.
С мужчинами всегда трудно, нельзя позволять садиться себе на голову. Нужно быть твердой, даже если не хочется притворяться. Я этого не люблю, и потому разрешаю садиться себе на голову, даю возможность подчинять себя.
Он опять не отпускает меня, целует глаза, шею, грудь. И я опять уступаю, и позволяю ему размазать помаду по щекам, разлохматить причесанные волосы. Сползая по двери, оседаю и раскидываюсь на коврике перед самым входом. Потому что я тоже хочу
В Москве
Я сообщила Мише по телефону, что меня не надо встречать в аэропорту.
— Из редакции в Шереметьево машину пришлют, — соврала я, уверенная, что он проверять не станет. Из командировок мне частенько доводилось возвращаться самой.
— Поедем ко мне? — Николай усаживает меня в шикарное авто.
Букет длинноногих голландских роз покоится у меня на коленях, сладким ароматом заполняя салон автомобиля и начиная постепенно кружить голову. Я подношу их к лицу, вдыхаю запах и осознаю, что дело не в цветах, это он кружит мне голову.
Николай сидит рядом, несмотря на прохладную погоду, без верхней одежды, в мягком твидовом пиджаке и неизменном кашне. Он так близко. Я осязаю его каждой клеточкой. Левой рукой в перчатке Николай твердо держит руль, правой — ласкает меня, гладит по волосам.
Я специально разрешила ему приехать в аэропорт. Хотела убедить себя, что это отпускной роман. Что тут, у себя дома, все будет выглядеть по-другому.
Широкие колеса «мерседеса» шуршат по шоссе. Стараясь отвлечься от него, я силой воли переключила внимание на улицы, дома. За окнами мелькали рекламные щиты, вывески магазинов со смешными после пребывания за границей названиями: «Американские кухни», «Двери только из Англии». Соблазняя несведущего потребителя а ля импортными товарами, которые частенько делают в подмосковных Мытищах, в лучшем случае в Калининграде, владельцы зарабатывали себе на хлеб с маслом.
— В бизнесе все очень сложно, — посетовал Николай, когда я, стараясь отделаться от нахлынувшего желания, поделилась с ним ценными мыслями.
Едва касаясь щекой мягкой шерсти его пиджака, я млела и наслаждалась его присутствием, которое хотелось продлить.
— Ты мне не ответила, поедем ко мне или… чего тебе хочется?
— Есть, — вдруг неожиданно заявила я, почувствовав, что действительно голодна.
— Поедем в хорошее место, я, кстати, с утра тоже ничего не ел, — сразу согласился он.
Я тут же пожалела о своем желании, подумав, что хорошее место — это непременно ресторан, в которые мне не приходилось ходить лет сто. Он должен выглядеть как в фильмах «Наше новое кино»: шумная музыка, много размалеванных девиц легкого поведения, бритоголовых бандитов с оружием и богатых женщин, увешанных золотом и бриллиантами. Хотя Александра мне твердила, что мое представление о ресторанах — чисто нэповская картинка. Но я все равно была уверена в своей правоте.
Я непроизвольно засунула руку под плащ, проверяя, во что одета. На счастье, перед отлетом я облачилась во все новое. Старые вещи упаковала в чемодан, предположив, что в случае пропажи со старыми распрощаться будет не так обидно. Так что я в полном порядке и вполне могу выйти в свет.
Миновав Ленинградский проспект и Тверскую,
— Хотим перекусить, — отдавая ему мой новый плащ, бросил Николай.
— Какую кухню предпочитает дама, может быть, японскую? — Я пожала плечами и посмотрела на своего спутника. — Хотите суши, оно у нас отменное? — Мой плащ висел у него на руке, он шествовал вперед с достоинством хозяина, принимающего почетных гостей.
— Мы подумаем, спасибо. — Николай махнул седовласому рукой, как бы отпуская его, и тот исчез.
«Не принес номерок», — отметила я, забеспокоившись о новом английском плаще, который мы с Александрой вынуждены были купить в солидном магазине «Маркс и Спенсер» в Лондоне — там стало совсем тепло. Драповое пальто изводило мое тело, предвещая тепловой удар от перегрева. Плащ я выбирала несколько дней и все равно не решалась купить сама, пока дочь не дала добро. Для меня он стоил целое состояние. Теперь кто-то любезно стянул его с меня и унес в никуда.
Обводя глазами небольшой дворец с мраморными колоннами и фонтанчиками, я соображала, что бы это могло быть. На ресторан не похоже — много помещений, в которых прохаживались благополучные независимые граждане, совсем не похожие на толстопузых бандитов с растопыренными пальцами.
— Здесь у нас бильярдная, кегельбан, внизу спортзал.
Я вопросительно посмотрела на Николая: может быть, объяснит сам.
— Рестораны наверху, — продолжал он экскурсию, — в беседке — японский, куда тебя приглашали. Там, — он показал на приоткрытый круглый зал, — «Тройка» — традиционная русская кухня: стерлядь, расстегаи с икрой, а здесь, — Николай отворил тяжелую дверь, — настоящий английский паб.
— Действительно настоящий! — ахнула я, застыв на пороге. Зеленые покрытия на полу, деревянная стойка, бордюр на стене, кружки и даже сам бармен ничуть не отличался от лондонских зачесанных мальчиков. — А это вообще все вокруг что, цековский санаторий? — с некоторым сарказмом задала я вопрос, который вертелся с самого начала у меня в голове.
— Наш закрытый клуб, — просто ответил мой спутник.
Кажется, я уже догадалась сама и облегченно вздохнула, значит, мой плащ не потеряется. Было бы очень жалко расстаться с ценным для меня приобретением. В закрытом клубе я была только раз, меня приглашал на интервью один рекламодатель нашей газеты. Правда, клуб был победнее и попроще.
— Так что, попробуем суши? Николай вопросительно посмотрел на меня.
— Попробуем, — согласилась я. Мне было любопытно посмотреть на японский ресторан.
Узкоглазая девушка в блестящем обтягивающем платье и головном уборе в виде лучей солнца, с шелковыми кисточками на ушах, просеменила между столиками и тут же подала деревянный поднос. На рисовых подушечках лежали кусочки лосося, крабов, белая рыба и икра — все в натуральном, свежем виде.
— Вино?
Я сделала глоток из бокала. Японское вино было изысканным.