Лондонские тайны
Шрифт:
— Боже мой! — произнес Франк. — Что же это такое. Сюда приходила девушка, лорд Тревор видел ее… и сказал… Он не мог говорить дальше и в бесчувствии опустился на подушки.
— Кто же была эта женщина? — ворчал старый Джек, — сэр Эдмонд… О, Боже, ведь он не видит!
Стефан терялся в предположениях. Что это за женщина? Кем послана? Не второй ли это акт трагедии, разыгрываемой доктором Муре и помощником его Раулеем?
— Сэр Маккензи, — наконец, сказал он. — Франк пришел в себя. Простите, мне нужно
— Я уйду, мистер Мак-Наб, — отвечал слепец. — Я хотел услужить вам, — сказал он так искренне грустно, что тронул душу Стефану до слез, — но сегодня, как почти всегда, мое присутствие более принесло вреда, чем пользы. Да оградит вас Бог от подобного бедствия, мистер Мак-Наб?
Стефан молча сжал его руку. Старый Джек вывел сэра Эдмонда и нанял ему фиакр.
Глава тридцать седьмая
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА
Когда Франк пришел в чувство, по сторонам его кровати находились Стефан и леди Офелия.
— Друг мой, — сказал Стефан, щупая его пульс, — вы еще очень слабы, и я, как доктор, не позволил бы вам разговаривать о таких вещах, которые могут произвести на вас сильное впечатление. Но здесь идет речь о счастьи или несчастьи всей вашей жизни: доктор должен дать место другу. Слушайте же, вы сделались предметом ужасного заговора.
— Да, вспоминаю, жалобным тоном произнес Франк. — Следовательно это был только один сон?
— Нет, — возразил Стефан. — То, что вы видели, происходило в действительности. Теперь меж вами и леди Тревор лежит пропасть.
— Отец ее… Моя последняя надежда! — проговорил Персеваль.
— Крепитесь друг. Разве из слов моих не можете вы понять, что у меня есть еще шанс помочь вам? Графиня Дерби здесь, она вам обо всем расскажет…
— Нет, сэр, нет! — воскликнула леди Офелия. — Нет, не могу, эта тайна принадлежит не мне. Умоляю вас, позвольте мне уйти.
Стефан с выражением упрека посмотрел на нее.
— Неужели вы пришли сюда затем, чтобы любоваться мучениями Франка, — сказал он с иронией.
Упрек этот возымел действие. Графиня села к постели Франка и сказала доктору:
— Сэр, мне хочется переговорить с Франком Персевалем. Прошу вас, оставьте нас наедине.
Стефан дал принять больному лекарства и вышел, поклонившись графине. Леди Офелия до мельчайших подробностей рассказала историю, в которой часто упоминалось имя маркиза Рио-Санто.
Франк слушал с большим вниманием. Казалось, это возвращало ему силы.
— И этот зверь просит руку Мери! — вскричал он, когда графиня кончила свой рассказ.
Офелия взяла его за руку. Из глаз ее текли слезы.
—
Последние слова были произнесены графиней с усилием. Щеки ее покрылись ярким румянцем и, не дожидаясь ответа, она встала и вышла.
— Стефан, — воскликнул Франк, — скорее чернил, лист бумаги! Позовите Джека. Еще не все пропало! Хочу испытать последнее!
Джек тотчас же принес чернила, перо и бумагу.
— Вы продиктуете мне, Франк? — спросил Стефан.
— Нет, друг мой, — вскричал Франк, горячясь все более, — я хочу испытать судьбу, это последняя надежда для меня, если и это не удастся, я пропал!
Когда Франк кончил писать, то отдал письмо Джеку и сказал:
— В собственные руки лорда Тревора! Понимаешь?
— Понимаю, сэр!
— Будь, что будет. Пробейся силой, если не пустят!
— Я не ворочусь прежде, чем сам отдам это письмо лорду, — ответил Джек и вышел.
Глава тридцать восьмая
ПИСЬМО
Лорд в страшном гневе воротился к экипажу. Он не хотел сначала ничего говорить, но Мери напомнила ему о данном обещании и честном слове.
— Да, я видел, видел своими глазами! — в исступлении кричал лорд. — Франк подло изменил тебе, дочь моя!
Мери была уже приготовлена, но, несмотря на это, слова отца пронзили ее в самое сердце. Она упала в подушки кареты и не сказала ни слова. Лишь изредка из груди ее вырывался глубокий вздох.
В гостиной их ждали леди Кемпбел и маркиз.
— Милорд, — сказал лорд Тревор, обращаясь к Рио-Санто, — я отказал вам в руке моей дочери этим утром, ибо она была еще прежде обещана другому. Но этот другой, которого, откровенно сказать, я люблю более вас, маркиз, изменил моей дочери и своему обещанию. Следовательно… лорд Джеймс Тревор остановился.
— Не правду ли я вам говорила, маркиз? — воскликнула леди Кемпбел. Мой брат старый служака, выражения которого подчас бывают очень странны, но вы видите, наконец, что он дает согласие.
— Нет еще, подождите! Дочь моя свободна, я позволяю ей самой выбрать себе супруга. Да будет благословение Божие над нею!
Мери молча сидела возле тетки.
— Так как же душа моя? — спросила тетка.
Мери поглядела на нее. Невольная дрожь пробежала по всему телу девушки и она заплакала.
— О, — воскликнула она, — как велика была любовь моя! Тетя, — прибавила она, опуская голову на руки леди Кемпбел, — уверьте меня что я разлюбила его!