Лора
Шрифт:
Когда они, наконец, дошли до закусочной, Лора на мгновение замешкалась, но потом толкнула Кастора в сторону боковой двери.
– Сюда.
Лора постучала, боковым зрением следя за улицей. Прошло несколько минут, дверь приоткрылась и показалось лицо Мэл. Она в ужасе вытаращила глаза.
Лора нацепила бодрую улыбку.
– Я думала, это доставщик фруктов… С тобой все в порядке? Что случилось?! – Мел моргнула, заметив, наконец, Кастора. – Э-э, привет.
– Упала с велосипеда, – соврала Лора. – Свалилась в самую грязь. Не возражаешь, если мы воспользуемся твоим
– Конечно. – Мэл провела их внутрь, стараясь побыстрее прошмыгнуть мимо кухни, где повар Джо уже суетился в ожидании вечернего наплыва посетителей. – Вот, идите в дальний. Ты уверена, что тебе не нужно в больницу?
– Мы оба в порядке, – заверила ее Лора, затаскивая Каса в крохотное помещение и закрывая за ними дверь. – Спасибо!
– Ага… – Мэл наморщила лоб. – Позови меня, если что-нибудь понадобится, слышишь?
– Кто такой Майлз? – поинтересовался Кастор, подождав, пока Лора умоется.
Лора убрала от лица бумажное полотенце, которым промокала порез на лбу.
– Друг и сосед.
Новый бог кивнул. Прислонившись спиной к двери, он молча наблюдал за ней, и Лора поймала себя на мысли, что никогда еще так остро не ощущала чье-либо присутствие рядом с собой вне ринга. Рост, стать, величие нового создания, в которое превратился Кастор, переполняли это маленькое пространство.
Лора взглянула на него в зеркало, всматриваясь в лицо нового бога. От некогда роскошного одеяния остались лохмотья.
– Это не твоя вина, – снова сказала она. – Ты должен был уйти.
– Должен ли? – безжизненным голосом произнес новый бог.
– Какая польза от тебя мертвого?
Уж с этим он спорить не будет.
– Похоже, что пользы от меня вообще никакой, ни от живого, ни от мертвого.
Вместо ответа в лицо Кастора полетел мокрый бумажный комок. Новый бог моргнул и изумленно уставился на Лору.
– Ты – лучшее порождение Дома Ахилла, – заявила она. – Вполне возможно, что так и останешься единственным в этом роде. Иногда нужно просто выжить сегодня, чтобы сражаться завтра. Даже мне было ясно, что у нас нет шансов, а ты знаешь, что отступление – не моя стратегия.
Он вздохнул, прижимаясь затылком к двери.
– Всю жизнь я был слабым. И когда наконец получил власть… когда обрел силу…
Но Лора не дала ему договорить.
– Ты самый сильный из всех, кого я когда-либо встречала. Всегда был таким.
– А вот сейчас ты выдумываешь. Да я с трудом за тобой поспевал, – напомнил он.
Лора изо всех сил сдерживалась, чтобы не заорать.
– Кастор Ахиллеос, ты – самый сильный из всех, кого я когда-либо знала. И дело вовсе не в том, как быстро ты бегал или насколько мощным был твой удар. Твоя сила в том, что, даже оказавшись на лопатках, ты боролся и снова поднимался. И ты должен сделать это сейчас. Что бы ты ни чувствовал, ты должен оставить свои эмоции на ковре и встать.
Сейчас не стоило напоминать Кастору о Филиппе и о том, к какой катастрофе это могло бы привести. Но это не означало, что Лора об этом забудет.
– Ты должен остаться в живых, – проговорила
Лицо Кастора было таким красивым, что на него больно было смотреть. Поэтому она и не смотрела.
– А как же ты? – не унимался он. – Ты же сама решила не участвовать в Агоне, скрывалась столько лет. А теперь возвращаешься в эту мясорубку?
– И это говорит тот, кто собирался втянуть меня обратно, – парировала Лора.
– Это было ошибкой. Ты приняла решение, и я должен был позволить тебе остаться вне игры, но я был эгоистом и мечтал увидеть тебя. Мне нужно было знать, что ты жива. Но, если это из-за меня ты вдруг решила преследовать Рата…
Лора промолчала. Она не могла ничего сказать – во всяком случае, не сейчас, когда она так сильно сжимала челюсти.
– Твои родители не хотели бы, чтобы ты за них мстила или оказалась в адской ловушке бессмертия. Или стала объектом охоты, – продолжил Кастор. – Они хотели для тебя свободной, полноценной жизни.
Лоре вдруг показалось, что ее кожа покрылась инеем. Пальцы задрожали, и ледяные иголки словно вонзились в ее тело. Задыхаясь, она почувствовала знакомый, сокрушительный прилив злости.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – она пыталась найти нужные слова, пыталась объяснить. – Они заслуживают покоя. Они заслуживают… они были… это была ошибка.
Слова падали медленно, даже апатично, хотя в ней самой бушевала буря. Кастор положил руку ей на плечо. Лора попыталась ее стряхнуть, оказаться от него как можно дальше, в ее памяти возникли лица сестренок. Какими она их нашла тогда…
– Лора?
– Я… все в порядке. Я в порядке, – пробормотала Лора.
Сердце бешено колотилось, а глаза заволокло чернотой. Она пыталась пробиться сквозь мрак, вспомнить, где находится, но перед глазами застыли лица Олимпии и Дамары. Темные дыры вместо глаз, кровь стекает по их щекам, как слезы.
Не сейчас.
Мысли путались, закручивались воронками торнадо, вопили.
Не сейчас!
В ней как будто нарастало давление, и Лора боялась, что не сможет удержать все это в себе. Она металась в поисках выхода из темноты, которая разрасталась вокруг.
– Ты когда-нибудь слышала о черепахах на Бродвее?
Слова вспыхнули в голове, как факел, внезапно и ярко, прервав поток ее мыслей.
– Я… что? – Она непонимающе заморгала.
– Шоу черепах на Бродвее, – тихо произнес Кастор.
Лора растерянно уставилась на него.
– Нет… ты о чем?
– Неужели не знаешь? – Новый бог пристально смотрел на нее. – Это бомба.
Напряжение внезапно прошло, с плеч будто упал груз, горло больше не сводило судорогой.
Неловко хихикнув, Лора смущенно уставилась на старую кафельную плитку под ногами. В такие моменты Гилберт негромким успокаивающим голосом отвлекал ее разными историями о том, как он стал профессором, на какие выходки способны студенты, о том, как путешествовал по миру, до тех пор, пока Лоре не становилось легче. Потом они пили чай и разговаривали – как уж получалось.